May 082012
 

Мне хочется познакомить вас с замечательным автором – с русской писательницей Зоей Журавлевой. Вообще-то, в аннотациях к ее книгам всегда стояло обозначение – советская писательница, и это как нельзя более точно определяет эпоху, в которой жили и формировались и она, и многие поколения ее читателей. Но, несмотря на то, что героями Журавлевой действительно всегда были советские рабочие, ученые, советские школьники, главное, что ее интересовало, и чем она с удивительным мастерством делилась с читателями, это душевная, духовная жизнь ее героев – рабочих, ученых, детей, которые в конечном итоге теряли скучную приставку «советские», потому что были просто людьми – со своими радостями и горестями, утратами и открытиями.[powerpress]

Возможно, кто-то из вас вспомнит чудесные повести для детей Зои Журавлевой – «Сними панцирь», «Ожидание», «Кувырок через голову», лирические «взрослые» повести «Островитяне», «Выход из случая», или парадоксальный роман с парадоксальным названием «Роман с героем – конгруэнтно – роман с собой». Именно в нем, опубликованном в читаемом всей страной толстом журнале «Нева» в 1988 году, наиболее ярко и зрело проявились талант Зои Журавлевой и ее особое, – глубокое и почтительное – отношение, к Слову и к Душе человека.

 

Когда исчезнут вещи и дела, и даже след цивилизаций, вдруг прорастут из Времени Слова, осмыслив жадное Пространство. Все, что копили миллионы лет, Слова вдруг явят, запах свой и цвет, и форму, без которой слова нет. Ведь только Человек, сам вырвавший Слова из немоты, как джина из бутылки тесной, внушил себе, что слово бестелесно, что можно им распоряжаться кое-как, бросать на ветер, как пустяк, и ставить запросто на место, лишь Человек наивный, так уж вышло, бесстрашно их лишает смысла. Слова до времени дают с собой играть, свою скрывая власть, но расщепленный атом содрогнется от зависти когда терпенье это оборвется. Хоть можем мы еще бездумно жить, и мелочность свою в слова рядить, и мелкостью своей словам вредить, и говорить, и городить. Им некуда спешить, у Слов в отличие от нас в запасе Вечность.

Этот поэтический выдох, формально записанный автором как прозаический текст, поражает неравнодушного читателя с первой же страницы романа. И далее «проза в стихах» – именно так, не белый стих, не стихи в прозе, а Поэзия как Выдох Души, без разбивок на строфы и абзацы, – дополняет, а в некоторых случаях и облегчает понимание привычного, но зачастую непростого, прозаического текста. Хотя сюжет романа вполне банален: лирическая героиня влюблена без взаимности, ее душа мечется в поисках понимания и счастья, которые, если вдуматься, у нее на самом деле есть – есть семья, друзья, работа, воспоминания о прошлом и надежды на будущее. И есть главное – живая Душа, творчески познающая каждое мгновение жизни.

 

Мысль, серенькую как лесная птаха, вдруг выразить нарядными словами моя всегдашняя забота и печаль, и в этом деле я поднаторела, ища для серого блестящие оттенки. Осталось неразгаданным: зачем? Что заставляет душу вращать мучительно словесный вал? Так океан бездонными валами ворочает… А в результате — ракушками поросший старый остов рыбачьей лодки, прядь травы увядшей иль просто камень выкинут на берег, каких кругом полно на берегу. Зачем так сладостно смещать понятья, когда важней понять их? Тайный смысл лишь ускользает в ворохе созвучий. И остается лишь мгновенный всплеск, как будто рыба, прохладная и скользкая как мысль, ударив плавниками круто в волны, плеснула… И канула в безвестные глубины. И почему такое наслажденье мне доставляет этот труд души? Такое полное и чистое блаженство, что заглушает все другие чувства, вдруг делая слепой, беззвучной и счастливой? Какое это к Вам имеет отношенье? И почему имеет, вот вопрос…

Героиня Зои Журавлевой часто обращается к «герою своего романа» без имени, на Вы. И хотя имя его где-то проскальзывает, в итоге осознаешь, что как раз эта возвышенная безличность является ни чем иным, как обращением автора к себе самой. Примечательно, что влюблена героиня в школьного учителя математики, который, в свою очередь, самоотверженно и преданно влюблен в свой предмет, – математику, как известно, царицу всех наук. И чем дальше углубляешься в текст романа, тем яснее понимаешь, что парадоксальное название является единственно возможным и точным определением отношения автора не только к своими персонажам, но и вообще – к жизни: «Роман с героем конгруэнтно роман с собой».

В этом отношении просматривается глубина и — разрешение знаменитого спора физиков и лириков шестидесятых «кто важнее: физики или лирики?» — бесстрастная точность в науке или возвышенность чувств в искусстве? У Зои Журавлевой важно всё – всё конгруэнтно накладывается одно на другое, всё идет в копилку осмысления жизни. Да и ее личный опыт – яркий тому пример: выпускница филологического факультета Ленинградского государственного университета, она много и плодотворно работала в различных газетах, поставляя в редакции живые впечатления от участия в многочисленных экспедициях – геологических и зоологических. Экспедиционная романтика, знакомство с бытом провинции оказали благотворное влияние на авторский стиль писательницы: он буквально пронизан любовью и уважением к обыденному, потому что Журавлева точно знает, что в простоте обычной жизни и заключен ее великий смысл:

 

В последнем приступе тепла, таком глубоком перед первым инеем, вдруг земляника сдуру зацвела и колокольчики цветут по-синему. А вдоль тропинок будто прорвались оранжево и жгуче прут маслята, насаживая легкий палый лист себе на голову. Безлично и призрачно в овраге щелкнул выстрел, как треснул под ногой ольховый куст. И чей-то голос, призрачный и чистый, сверкнул среди берез. И в ельнике потух. Вновь тишина прозрачна и густа. И слышишь то, чего нельзя услышать, как слабы жерди старого моста через ручей, как медленно в сосне восходит сок, как неизбежно всему приходит срок, утратам и надеждам, как белый гриб на взгорке одинок, коль взор не радует ничей, и никому не нужен, а в луже крошечный вскипает пузырек, и выцветает в сумерках восток, и где-то чей-то остывает ужин. Болотных кочек прозелень пышна, как будто впереди весна. А в деревеньке уж зажигаются огни, дрожа за окнами, как свечи. Здесь местные фамилии смешны и, может, потому так вечны: Ванюшечкины, Репкины, Горынычи, возможно прозвище, а может так и есть, когда-то к слову относились иначе, умея тайный смысл его беречь, и в подполе, где нынче лишь картошка, гнездился Домовой и шастал ночью на добрых и мохнатых ножках, оберегая сон людской. А речка Вруда, где спит форель и где бобры еще плетут свои запруды, летит бугром и выше берегов, тяжелая вода слоиста, словно льдины, и баньки, маленькие копии домов, исходят теплым дымом. Светящиеся пряди иван-чая их празднично и чисто обрамляют, и в сумерках сияют у реки забытые на грядке ноготки в соседстве с увядающим салатом. Прозрачная печаль, как будто бы уже знакомая когда-то, что радости сродни, соединяет всё — беззвездную сияющую даль, тебя, чернеющую лодку в камыше и деревенские дрожащие огни из окон. Как перед гибельным полетом птице, как землянике хочется душе бесстрашно и последне обольститься…

Как точна Зоя Журавлева в каждой своей фразе, сложном обороте, неожиданном образе, – одним словом, точна в форме, потому что без этой точности не достичь цели, сверхзадачи – узнать, что там, в глубине души, то есть, – в самой сути человека. Она как бы ведет разговор о тайнах Слова, Творчества, и, если хотите, о смысле, используя удивительную авторскую форму, условно названную нами «проза в стихах», на страницах своего «Романа с героем…», сюжет которого основан на истории безответной любви героини романа, но ее любовные переживания настолько тесно вплетены в процесс ее же миропознания, что их трудно – да и не нужно – выделять особо. Чего не делает и сама Зоя Журавлева:

Продолжение следует

avatar

Виктория Фролова

Виктория Фролова, автор и ведущая поэтической рубрики «Душа поэта», – выпускница филологического факультета Одесского университета (1991), в промежутках между рождениями двоих сыновей работала – и продолжает работать – журналистом. Помимо программ на радио, которые можно рассматривать как мини-лекции, или скорее – как моноспектакли, в эфире одесской радиостанции «Гармония мира» выходили программы из цикла «В гостях у рубрики «Душа поэта», где своим творчеством со слушателями делились и современные одесские авторы. Задачу поэтической рубрики автор видит не просто в чтении стихов, а в попытке с их помощью избавиться от стереотипов восприятия, анализируя прежде всего путь личностного развития каждого автора. Именно поэтому биографические или литературоведческие данные являются не основным, а вспомогательным материалом, контекстом творчества поэтов. Именно под таким углом зрения слушатели познакомились с творчеством как классиков русской и украинской литературы (среди них Тютчев, Фет, Леся Украинка, Тарас Шевченко и другие), так и с поэзией современных – известных и не очень – авторов (Лина Костенко, Аркадий Ровнер или, к примеру, Зоя Журавлева).

More Posts

 Leave a Reply

(Необходимо указать)

(Необходимо указать)