Виктор Финкель. «ДУШОЙ К ДУШЕ ВАЖНЕЙ, ЧЕМ ТЕЛОМ К ТЕЛУ…»

К выходу в свет январского номера ЛИТЕРАТУРНОГО ЕВРОПЕЙЦА (№ 167 январь 2012)

Эта статья знакомит Вас, Уважаемые читатели, с ежемесячным журналом Союза русских писателей в Германии ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЕВРОПЕЕЦ (ЛЕ), выходящим с апреля 1998 года. Это издание (Франкфурт – на – Майне) высокого литературного и политического напряжения. В нашем многополюсном, а зачастую, и не кристаллизованном мире, журнал, на протяжении всех лет своего существования, занимает определенную позицию и равно интересен для эмигрантов различных волн, национальностей, континентов и стран проживания и рассеяния. Издание это интеллигентное и интеллектуальное. Привлекательно и открыто оно и для писателей эмиграции, хотя и не платит гонораров.

Журнал открывается отрывком из романа Владимира Батшева ТРЕТЬЕ ПРИШЕСТВИЕ МАРСИАН. Летающие блюдца, тарелки, НЛО, УФО и прочая летающая посуда, танки, и сбитые марсианами вертолеты и патриотические песни: «Мы не дрогнем в бою/ за планету свою!/Нам родная Земля дорога/Нерушимой стеной!/Обороной стальной!/Отразим!/Уничтожим!/Врага!». И все это, как можно понять, разыгрывается для того, чтобы соорудить над всей страной защитный, полностью изолирующий страну, Колпак из суперсовременных материалов… Вещь – ироническая, насмешливая, остроумная и веселая.

В литературном календаре Вл.Батшев обращается к научной фантастике напоминанием о том, что 6.1.1942 года в Пушкине (Царском Селе) умер от голода и костного туберкулеза с параличом ног, брошенный всеми писатель А.Р.Беляев. Этот человек, родившийся в семье православного священника и окончивший смоленскую духовную семинарию, стал впоследствии выдающимся писателем – фантастом и основоположником всей советской научно-фантастической литературы. Его перу принадлежат «Голова профессора Доуэля», «Человек-амфибия», «Звезда КЭЦ» и многие другие. Лучшей его книгой, безусловно, является «Ариэль».

Я думаю, что это одна из лучших книг в мировой научной фантастике. И вот почему. На первый взгляд, речь идет о человеке, способном летать в любом направлении, только лишь по собственной воле. В действительности же, Беляев использует мировой физический закон – принцип второго начала термодинамики. Суть его заключается в том, что Природа и события в ней движутся от явлений маловероятных – к более вероятным. Так вот, второе начало термодинамики допускает, что подобно тому, как пылинка в световом луче может, по воле броуновского движения, перемещаться в любых направлениях, так же может вести себя и любое макроскопическое тело, например, тело человека по его собственной воле. Может… В принципе, действительно может…. Но вероятность этого события настолько мала, что в реальной жизни этого никогда не происходит. Именно эту ничтожную вероятность и обыгрывает великий фантаст. И именно поэтому «Ариэль» – произведение подлинно НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОЕ! После смерти А.Р.Беляева, его жена и дочь были вывезены немцами. Впоследствии они оказались в десятилетней ссылке в лагере на Алтае.

«Литературный Европеец» (Вл.Батшев) пишет, что до 1956 года книги Беляева не издавались, поскольку Беляев, согласно советской терминологии «жил на оккупированной территории». А то, что он там не жил, а медленно умирал – об этом умолчали.

В литературном календаре журнал рассказывает о том, что 17.1.1982 года в инвалидном доме для психохроников умер один из замечательных русских писателей Варлам Тихонович Шаламов. Его судьба, как известно, трагична. В 1929 году двадцатидвухлетний студент 3-го курса Московсого университета арестован и по обвинению в контрреволюционной деятельности отправлен на 5 лет в лагеря. В 1937 году его опять арестовали, и он получил срок по очень «плохой» статье – КРТД. Буква «Т» в этой аббревиатуре обозначала «троцкизм». А людей со статьей «контрреволюционная троцкистская деятельность» отправляли на уничтожение. Шаламов не был троцкистом, но статью имел, и потому, был обречен.

Шаламов попал на Колыму, где пробыл до 1956 года. Как он выжил, он описал в своей страшной книге «Колымские рассказы».

Владимир Батшев пишет: «В лучшей из книг об Освенциме, в рассказах польского писателя Тадеуша Боровского есть, может быть, самая страшная фраза в европейской литературе. Герой, санитар лагерной больницы, играет в футбол, когда очередной транспорт ведут в газовую камеру. Он спокойно регистрирует: «Между двумя корнерами за моей спиной убили газом три тысячи человек».

У Шаламова, отмечает «Литературный Европеец», мы находим утверждение еще более страшное. В пересыльном лагере герой рассказа, оказавшийся соседом пожирателя трупов, замечает: «…Есть, несомненно, вещи более страшные, чем мясо трупа на обед».

Для того, чтобы понять отношение авторов «Литературного Европейца» к стране исхода следует привести несколько реперных статей. Прежде всего, это эзоповский текст Евгения Вербина:

Да будет притча всем предупрежденьем,
Кто дважды не послушался меня
И искушать готов мое терпенье:
Клянусь, ему не будет снисхожденья!
На третий раз дождется он огня!»
…..
Он со свободой слова мигом сладит:
Сенаторов  с полсотни перебьет,
…..
Меж тем диктатор изложил доктрину:
Он, как народа самый верный сын,-
Единый, кто полезен будет Риму,
И власть с кем не будет им делима:
Что Риму нужно, знает он один.

Он избран должен быть своим народом,
На срок такой, какой он знает сам;

Предельно определен и лишен иллюзий о светлом будущем Игорь Шестков: «Россия – гнилое болото, а не кипящий котел», «И вы уже живете в военно-полицейском, тоталитарном государстве, в новосоветчине», «Россию нельзя изменить изнутри,…», «Поэтому я призываю всех, кто может – уезжайте из России! Не надо думать о материальном успехе на Западе. Не вы, так ваши дети или внуки его достигнут. Весь мир открыт».

С ним спорит Семен Ицкович: «Россия, таки да, встанет с колен…», «Скрепы власти в воровской банде неустойчивы. Это мы теперь уже видим по судорожным перемещениям, как в тандеме, так и вокруг него:»

Есть в журнале и чисто еврейские страницы. Так Наум Ципко в работе «Почему я пишу о евреях», помимо всего прочего, приводит интереснейшие факты. Например: «Птоломей дал перевести Библию с древнееврейского языка на греческий семидесяти еврейским мудрецам, и они, не зная друг друга, независимо один от другого, перевели её одинаково…». Или парадоксальное и кощунственное: международный преступник Геббельс обожал поэзию Гейне и, уничтожив по всей стране книги Гейне, собрал у себя дома его библиотеку и наслаждался его стихами. Кончается статья строками: «После войны все народы стали считать своих убитых, а евреи – своих живых… Это было время, когда человеческая история остановилась и предоставила людям шанс остаться людьми».

Трагичны наблюдения В.К.Качалова об осажденном Ленинграде: «Девочек в школе было значительно больше, чем мальчиков. Последних голод выкашивал гораздо интенсивнее», «После войны я не раз видел фотографии людей в Освенциме. Вид блокадников (при санобработке после ладожской переправы (В.Финкель) был едва ли лучше. Они представляли собой самодвижущиеся скелеты, до пояса, облепленные засохшими испражнениями. При первом взгляде пол человека определить было трудно. У женщин ничего не было видено на грудной клетке, у мужчин ничего не выделялось в промежности».

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЕВРОПЕЕЦ знакомит нас с, без всякого преувеличения, прекрасной поэзией Анатолия Аврутина:

Ты только глаз не открывай-
Так ближе истина и вечность.
А плеч фарфоровую млечность
Моим дыханьем согревай.
Ты только глаз не открывай…

Ты только глаз не открывай,
Являя в этот мир подлунный
Прозрачность пальцев, трепет юный…
И чувства хлынут через край.
Ты только глаз не открывай…

Не могу не привести и:

Эти груди сугробов,
        Как белое женское тело,
Только женское тело
        Белее, чем эта метель.

И, наконец, трагическое:

Что поделать?…Кричи не кричи,
Столько лет мы шагаем не в ногу,
Столько лет всё не сыщем дорогу,
Всё блуждаем в туманной ночи…

Именно мудрой строчкой Анатолия Аврутина – «ДУШОЙ К ДУШЕ ВАЖНЕЙ, ЧЕМ ТЕЛОМ К ТЕЛУ» и названа эта короткая рецензия на прекрасный журнал.