Имя издателя, специалиста по интеллектуальной истории России Чарльза Шлакса хорошо известно в США и Канаде. За долгие годы работы в области славистики Шлакс сделал многое для того, чтобы познакомить североамериканского читателя с российской культурой, сблизить страны, разделенные океаном.
Что заставляло Чарльза Шлакса заниматься этим нелегким делом даже в годы «холодной войны»? Прежде всего, заинтересованность к России, увлеченность русской литературой, очарованность магией поэтического слога и звучания речи.
Сегодня Шлакс выпускает целую линейку альманахов и журналов, посвященных России: «Имперская Россия», «Российская музыка – прошлое и настоящее», «Эра НЭПа: Советская Россия 1921-1928», «На еврейской улице», литературоведческое издание, посвященное творчеству Достоевского, несколько академических изданий по исследованиям в области славистики. Недавно открылся журнал «Поэзия. Russian Poetry Past and Present», объединяющий авторов, представляющих разные поколения эмиграции, классических и современных писателей.
– Господин Шлакс, откуда Ваш интерес к русской культуре?
– Я начал восхищаться ею, слушая музыку. В 1946 году среди приобретенных мной пластинок оказались записи симфонии Петра Чайковского №6 в исполнении Берлинского филармонического оркестра под управлением Вильгельма Фуртвенглера и балета «Петрушка» Игоря Стравинского в исполнении Лондонского симфонического оркестра, дирижер Эрнест Ансермет. Пластинки были выпущены в Великобритании, на студии «Декка». Я был потрясен прослушиванием русской музыки и прочтением отзывов об этих произведениях.
– Расскажите, пожалуйста, о Вашем жизненном пути.
– Я родился в Детройте (штат Мичиган), 20 февраля 1931 года. Моя мать – американка, а вот дед приехал из Саарбрюкена (Германия). Он женился на француженке из провинции Эльзас-Лотарингия. В качестве инженера дед работал в Мексике на строительстве дорог. Так что мой отец родился там, в штате Дуранго, а потом семья переместилась в Детройт. Меня растили в лоне римской католической церкви: начальная школа находилась под патронажем монахинь, средней управляли иезуиты. В школе был особый акцент на изучение теологии, философии, истории, начиная с античных времен и до наших дней. Четыре года я изучал латынь. Потом поступил в Университет Детройта, который также находился под попечительством иезуитов, но там преподавали и нерелигиозные люди.
В 1952 году я по распределению попал в американскую Армейскую Службу Безопасности (ASA). Сначала меня командировали в небольшое воинское подразделение, находившееся в северной Баварии, в тридцати километрах от Нюрнберга. Я занимался прослушиванием и записью обмена информационными сообщениями между ГДР и СССР. Вскоре захотелось изменить круг обязанностей. Я узнал о том, что есть возможность приступить к изучению русского языка в небольшой школе неподалеку от Обераммергау, в южной Баварии. Я подал заявление о приеме и был зачислен на курс. Изучал русский язык с июля по декабрь 1953 года. С тех пор, конечно, многие слова забылись, но структура грамматики в памяти до сих пор сохранилась.
В 1955 году я защитил выпускную работу по русской истории в Университете Мичигана. Моим основным педагогом стал русский эмигрант, профессор Андрей Лобанов-Ростовский. Его отец был известным дипломатом в царской России. После этого я продолжил учебу в калифорнийском университете Беркли, занимался под руководством профессоров Мартина Малиа и Николая Рязановского (ЭТО ГРОМАДНОЕ ИМЯ!!! ПО ЕГО УЧЕБНИКАМ АМЕРИКАНЦЫ ИЗУЧАЮТ РУССКУЮ ИСТОРИЮ), специализировался в области русской интеллектуальной истории, включая литературу.
По завершению учебы непродолжительное время я преподавал русскую историю в небольшом университете в Нью-Джерси, а в 1965 году получил приглашение преподавать в Монреале (Квебек, Канада) в Колледже Лойолы (тогда – англоязычная часть университета Монреаля). Там я был очарован франко-английской культурой. В 1966 году состоялось мое знакомство с эмигрантом из Польши, издававшим журнал под названием «Revue des etudes slaves» («Обзор исследований в области славистики»). В течение года я трудился помощником редактора. Это было удивительное время! Работая над содержанием журнала, я открыл для себя новые грани культуры России, Польши, Болгарии, Сербии…
В 1967 году ко мне обратился Президент Колледжа Лойолы с просьбой начать выпуск журнала по сходной тематике. Тогда как раз в Квебеке усилилось движение франкофонов, направленное на придание французскому языку статуса приоритетного, а Колледж Лойолы являлся англоязычным учебным заведением. Так что руководство, опасаясь закрытия Колледжа, предприняло усилия по повышению научной значимости учебного заведения и росту его академического престижа в научных кругах. Так весной 1967 года я начал редактировать ежеквартальный журнал «Canadian Slavic Studies/Revue Canadienne d‘etudes Slaves» («Канадские исследования в области славистики»). Мне удалось довольно быстро получить необходимые для публикации материалы, поскольку я поддерживал обширные контакты с выпускниками Университета Мичигана и Беркли.
Вскоре стали поступать работы от ученых из Канады, я публиковал их как на французском, так и на английском языках. Годом позже я решил издавать переводы значимых литературных и научных трудов. Сначала осуществил публикацию перевода сборника статей о русской интеллигенции «Вехи», увидевшего свет в Москве в 1909 году. В нем содержалась критика марксизма и социалистических идей, овладевавших умами в России. После этого я осуществил издание перевода литературного труда болгарского писателя Алеко Константинова под названием «Бай Ганю. Приключения современного болгарина» – серии коротких сатирических рассказов, написанных в начале ХХ века. Уже в 1969 году журнал стал полностью окупаться за счет подписки, и я продолжил работу над ним уже без поддержки Колледжа.
В 1968 году я провел полгода в Восточной Европе, там много встречался в университетах со студентами и профессорами, договаривался о сотрудничестве. Такие поездки в дальнейшем стали ежегодными и продолжались до 1990 года. В 1971 году мне была предложена должность в Университете Питтсбурга. С этого момента мой журнал стал называться «Canadian–American Slavic Studies/Revue Canadienne–American d‘etudes Slaves» («Канадско-американские исследования в области славистики»), под таким названием он существует и сегодня. А еще через несколько лет я приступил к выпуску других журналов, где публиковались статьи и исследования по гуманитарным и социальным вопросам.
– Кто Ваш любимый русский писатель?
– Антон Павлович Чехов. Я начал читать его рассказы в переводах, прочел «Толстого и тонкого», «Тоску». Потом познакомился с пьесами и другими прозаическими произведениями. Любимые поэты – Александр Пушкин и Александр Блок. Особенно восхищаюсь поэмой «Двенадцать».
– Почему вы решили издавать журнал «Поэзия. Russian Poetry Past and Present»?
– Я чувствую, что в настоящее время существует определенный интерес к русской культуре и литературе, как в США, так и в Канаде. В журнале я хотел бы представить современную русскую поэзию, а также познакомить читателей с литературными произведениями авторов XVIII-XX веков, критическими литературными материалами, начиная со времен Ломоносова. Причем, публикации осуществляются на русском и английском языках, в дальнейшем планирую также печатать критические статьи на немецком и французском. Я считаю, у журнала очень важная миссия – открыть читателю русскую поэзию от XVIII века до наших дней. Среди авторов журнала – поэты, литературоведы, литературные критики.
Я был бы рад представить журнал в России, найти там читателей. Надеюсь, что на издание смогут подписаться академические и публичные библиотеки. Что касается аудитории на Западе, то здесь среди основных заинтересованных лиц – специалисты в области русской литературы и славистики в университетах и колледжах США и Канады, университетские и научные библиотеки в Европе, исследовательские институты, академии.
– Среди Ваших изданий – журнал «На еврейской улице». Откуда в Вашей жизни еврейская тема?
– Для меня еврейский журнал – очень важный проект, который позволяет рассказывать об истории еврейства, культуре, публиковать документы о жизни евреев в России в прошлом и настоящем. В начале ХХ века, до Первой Мировой войны, 40% евреев проживало в Российской империи (включая Украину, восточную Польшу, Эстонию, Латвию, Литву, Кавказ и Среднюю Азию). После 1917 года, как бы то ни было, евреи играли большую роль в становлении и развитии СССР.
– Трудно ли сегодня быть издателем в США?
– Нет. В свое время я купил небольшой типографский станок и другое простейшее полиграфическое оборудование. Так с 1971 года я самостоятельно выпускаю свои многочисленные издания.
Современные технические средства, включая Интернет, позволяют любому человеку редактировать и публиковать электронные издания. Например, издательство Brill Publishers, что в Лейдене (Нидерланды) специализируется на выпуске электронных журналов, но при этом стоимость их подписки даже выше, чем у бумажных аналогов. Однако я убежден, что сохранится и традиционный печатный формат книг и журналов, даже если библиотеки перестанут на них подписываться в связи с отсутствием места для хранения.
– Кроме работы издателя и специалиста в области интеллектуальной истории и культуры, какие еще интересы есть в Вашей жизни?
– Люблю музыку. Собрал коллекцию из 44 тысяч долгоиграющих виниловых пластинок, включая большое количество дисков фирмы «Мелодия». Часто хожу на музыкальные концерты. Ежегодно в январе посещаю Международную выставку потребительской электроники в Лас Вегасе. Также интересуюсь кинематографией, люблю «немые» фильмы 1915-1930-х г.г. и фильмы в жанре «film noire» («черный фильм») 40-50-х г.г. В моем собрании – сотни кинолент. Когда выйду на пенсию, буду пересматривать.
– На Ваш взгляд, каково состояние культуры в современной России?
– Как специалист в области интеллектуальной истории, я считаю, что сегодня Россия находится в переходном состоянии от авторитарного государства к демократическому. Большинство страшных событий, происходивших в период с 1917 по 1989 годы, перестали замалчиваться, получили огласку. Существуют такие объединения, как «Память», Русский общественный фонд Солженицына.
Русская история традиционно акцентирована на сильное центральное руководство (от Ивана Грозного до Горбачева), и граждане привыкли к такому типу управления. В XI веке произошел церковный раскол, приведший к отпаданию восточной ветви христианства (византийской) от западной (Ватикана, римской католической). Каждая из церквей провозгласила себя единственно истинной. В середине XV века столетия рухнула Византийская империя. Западная часть бывшей Римской империи начала собственный путь развития, создала собственную культуру. В XVI веке Реформация разделила католическую церковь и вызвала к жизни новые интерпретации христианства. В результате этого начались изменения в религии и культуре, их проявления стали более разнообразными. На Востоке Реформации не было, поэтому религиозный и культурный процессы оставались неизменными. Так что, разница между Востоком и Западом становилась все более выразительной, пути – отличающимися друг от друга. Тем не менее, в середине XVII века произошел раскол и в ортодоксальной христианской церкви, в результате чего появились «старообрядцы». Руководство страны стало на сторону нового патриарха Никона, православие в дальнейшем превратилось в один из оплотов Российской империи.
Современная российская культура до сих пор во многом существует в реальности между Востоком и Западом не только географически. Особенно повлияло на современный процесс изменений «открытие» границ для проникновения западных, европейских и американских влияний в 1991 году, так что я уверен, что в российском обществе происходят серьезные подвижки в культурном развитии. Речь идет не о слепом копировании западных образцов, а о видоизменении традиционной восточной модели благодаря позитивному и негативному влиянию западной культуры.
В настоящий момент, на мой взгляд, для России, чтобы осознать и утвердить свою роль в современном мировом процессе, очень важно переосмыслить дореволюционный и послереволюционный периоды развития. Для этих целей очень важны различные средства культурной коммуникации, включая кино, театр, книги. Благодаря им, доступ к разнообразной информации смогут получить самые широкие слои населения, и соответственно, осознать свою историю и почувствовать себя частью мирового процесса.
– Вы хотели бы побывать в России и лично увидеть все, что сейчас происходит?
– Я мечтаю снова приехать в Россию! В октябре 2003 года я побывал в Москве и Санкт-Петербурге. В то время я занимался британским проектом «Полное собрание сочинений Александра Пушкина» (в пятнадцати томах). Инициатива издания исходила от человека, который не владел русским языком, но восхищался творчеством Пушкина. Я занимался распространением этого собрания сочинений в США и сопровождал его в поездке по России. Тогда в присутствии СМИ и гостей собрание сочинений великого русского поэта было торжественно передано в Российскую национальную библиотеку Санкт-Петербурга. Мы остановились в отеле, расположенном всего в двух кварталах от Невского проспекта, и провели в городе три незабываемых дня. Я посетил Эрмитаж, где из-за ограниченности времени, увы, осмотрел лишь небольшую часть коллекции, а также приобрел замечательный фотоальбом о Санкт-Петербурге. Мечтаю вернуться в этот удивительный город, в Москву, проехать по «Золотому Кольцу» России.
Наталья Лайдинен
