(Ася Векслер. Певческий мост. – Изд-во журнала «Звезда»: СПб., 2013 – 320 с. ISBN 978 – 5 – 7439 – 0169 – 2)
Ася Векслер – поэт и художник, ранее жила и сочиняла в Ленинграде (был такой областной центр, кто помнит), ныне обитает и творит в Иерусалиме. Перед нами седьмая книга ее стихов, избранных из шести предыдущих: от «Чистых красок» (Л., 1972) до «Еще не вечер» (И., 2012).
Ася Векслер, продлевая свой век с лирикой, словно сводит воедино две части жизни, между которыми, как она пишет в предисловии, «впаян 1992 год – время отъезда из России в Израиль». Символом соединения времен у Векслер выступает Певческий мост, переброшенный из прошлого в настоящее: «Век мой до конца по шву распорот./ Порознь край равнинный с горным краем,/ где приснился мне великий город/ вдруг с поправкой на Ерушалаим./ Светлые дворцовые постройки/ в перспективу шли как бы по росту./ Я узнала сразу угол Мойки,/ прилежащий к Певческому мосту…» Этакая пряжка между прежним и насущным.
Но не только почва и судьба дышат в такт в этой книге – сама поэтическая речь семидесятых аукается, перекликается с сегодняшними реалиями. «Столом, бумагою и мной/ до ночи лампа верховодит./ И то, что в голову приходит,/ клубится долго за спиной». Эх, где ты, та бумага и верная шариковая ручка, милые письменные принадлежности, увы, увы – «шарик улетел»! Теперь свечение компьютера влечет автора на радость и печаль: «Засветится экран – на вечную разлуку./ Забудешь – все спешить, покуда не помре…/ Беспомощно застыв, уткнулась мышка в руку./ Две даты. И вся жизнь – меж них в одном тире».
Однако ж не зря, наверное, на иврите сочетание «по эт» означает – «здесь ручка (стило)». Стиль – это таки человек! Поэт всегда и всюду – здесь и сейчас. Его истинное время и место – именно в стихах, втихую собирающихся в книги. А собственно бытие-житие, путешествия по времени и передвижения в пространстве – лишь книгообразующие силы.
И надышанное на ленинградское окошко: «Входит в окна свет неранний./ Стужа на дворе./ Что придумаешь нежданней/ солнца в декабре?» конденсируется вполне волшебно через четверть века в иерусалимские капли дождя: «С чего такая радость в ноябре?/ Необъяснима напрочь, невозможна,/ она сродни верленовской хандре,/ притом что противоположна».
Ася Векслер рисует свои строки стройно и настраивает струны строго, без наслоения случайного: «Есть дело, для меня не новое:/ не проявляя суеты,/ тончайшей кистью колонковою/ писать неброские шрифты./ Похожие на контур конуса,/ на след отточенный кольца,/ все буквы обладают голосом/ и выражением лица».
Классическая форма нанесения слов, выверенная лепка строф чаще присущи автору, хотя иногда совсем не «в стороне Магритт и Кирико», да и Гойя с его химерами порой не даст маху!
Вообще культурный слой книги приятно впечатляет – просто пласты, залежи и копи – в забой, так сказать, в разрез страниц идешь-гудешь как на праздник, читательски запойно, душа периодически поет! Музыка и живопись оживленно прогуливаются рядком по «Певческому мосту» – здесь Эль Греко и Гайдн, удлиняя фигуры, задувают свечу, «и словно слышится Вивальди», «и кажется: Моцарт поет о том, что утрачено нами»… Ну и пиитическая Муза, безусловно, тут как тут: эпиграфы из Сапфо и Державина, Баратынского и Блейка, Мандельштама и Пастернака, Ахматовой и Бродского, Самойлова и Кушнера…
Ноты у Аси Векслер обретают краски, а «фа-соль» прорастает философией: «И клавиатуре сродни/ покажется жизнь, как представишь,/ что все наши ночи и дни –/ Живое подобие клавиш».
Недаром Арсений Тарковский писал, что у Векслер «врожденный хорошо поставленный голос», Александра Кушнера ее стихи «привлекают ясностью поэтического смысла, внятностью и прозрачностью поэтической речи», а для Михаила Яснова – это «попытка гармонизировать мир, причем попытка существенная, знаковая, в высшей степени профессиональная».
Меня же эта книга вдобавок порадовала тем, что лишний раз доказала – записанные звуки не исчезают. Певческие мосты не горят. Они, конечно, разводятся, но говорящая память воскрешает другие берега.