May 082012
 

В русской литературе немало поэтов, чьи имена вроде бы и на слуху, но при этом находятся как бы в тени великих поэтов золотой и серебряной эпох русской литературы. Но, думается, что неправильно разделять художников на более и менее значимых – ведь все они были участниками одного и того же процесса, именуемого жизнью. И кто знает – не будь в окружении признанных классиков друзей-приятелей, вдохновленных каждый своей Музой на творчество, был бы у нас тогда, скажем, «великий русский поэт» Александр Пушкин? [powerpress]

И, кстати, на Пушкина, как, впрочем, и на многих других поэтов и его, и более позднего времени, да и вообще на весь дальнейший литературный процесс, оказало огромное влияние творчество Василия Андреевича Жуковского. Достаточно хотя бы вспомнить такое своеобразное творческое соревнование двух художников: в 1818 году Пушкин написал миниатюру «К портрету Жуковского»:

Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.

А после безусловного успеха и у читателей, и у критиков первой поэмы Пушкина «Руслан и Людмила» в 1820 году Жуковский подарил ее автору свой портрет с надписью «Победителю-ученику от побежденного учителя». И именно Жуковскому, по свидетельствам современников, принадлежит определение Пушкина как «солнца русской поэзии». Позднее критик Белинский констатировал коротко и ясно: «Без Жуковского мы не имели бы Пушкина». Но почему – об этом сегодня знает лишь узкий круг специалистов. Попробуем и мы ответить на этот вопрос.
Наверняка многим память без труда подскажет хрестоматийные строчки Жуковского из его сказочной баллады «Светлана»:

Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счётным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.

Тускло светится луна
В сумраке тумана –
Молчалива и грустна
Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
Вымолви словечко;
Слушай песни круговой;
Вынь себе колечко.
Пой, красавица: «Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
При святом налое».

«Как могу, подружки, петь?
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.
Год промчался – вести нет;
Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
Им лишь сердце дышит…
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
Где твоя обитель?
Я молюсь и слёзы лью!
Утоли печаль мою,
Ангел-утешитель».

Именно в этом произведении ярко и окончательно определился творческий стиль Жуковского: несмотря на то, что сюжет позаимствован им из немецкой романтической поэзии, в частности, из поэмы Бюргера «Ленора», здесь Жуковский описал чисто русские традиции, обряды и суеверия. Более того, язык баллады уже был лишен условностей классицизма и меланхолических образов сентиментализма. Да и в ритмической структуре ничего не осталось от тяжеловесных классических конструкций: здесь она приближена к русским народным песням.
Да и как иначе – ведь этого требовал сам сюжет баллады: юная девица, тоскуя о суженом, так страстно желала встречи с ним, что почти нарушила божественный промысел – тот и впрямь явился к любимой и увез ее с собой. …Да оказалось, что суженый ее давно умер… но к счастью, это оказалось лишь во сне героини. Жуковский (кстати, в отличие от предыдущей баллады «Людмила», созданной на основе этого же сюжета) пощадил свою героиню и – по закону счастливой рождественской сказки – подарил ей встречу с суженым наяву:

Что же твой, Светлана, сон,
Прорицатель муки?
Друг с тобой; всё тот же он
В опыте разлуки;
Та ж любовь в его очах,
Те ж приятны взоры;
Те ж на сладостных устах
Милы разговоры.
Отворяйся ж, божий храм;
Вы летите к небесам,
Верные обеты;
Соберитесь, стар и млад;
Сдвинув звонки чаши, в лад
Пойте: многи леты!
______

Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.
Взором счастливый твоим,
Не хочу и славы;
Слава – нас учили – дым;
Свет – судья лукавый.
Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье – лживый сон;
Счастье – пробужденье».

О! не знай сих страшных снов
Ты, моя Светлана…
Будь, создатель, ей покров!
Ни печали рана,
Ни минутной грусти тень
К ней да не коснётся;
В ней душа – как ясный день;
Ах! да пронесётся
Мимо – бедствия рука;
Как приятный ручейка
Блеск на лоне луга,
Будь вся жизнь её светла,
Будь весёлость, как была,
Дней её подруга.

Свою балладу «Светлана» Жуковский писал с 1808 по 1812 годы, и она произвела такое впечатление на современников, что вскоре его так и стали называть – «певец Светланы». Но следует сказать, что не только светлая лирика Жуковского производила на читателей впечатление, но также социальная, гражданская. Так, во время Отечественной войны 1812 года поэт стал ополченцем, и после пребывания в военном лагере накануне сражения написал гимн «Певец во стане русских воинов», принесший ему всенародную славу. Да и как могло быть иначе – ведь именно в тяжелые времена особенно востребованы талантливые произведения, укрепляющие дух, поддерживающие веру и вселяющие надежду на преодоление всех трагических обстоятельств жизни. Именно таким и оказался «Певец» Жуковского:

Отчизне кубок сей, друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили сладость бытия,
Поля, холмы родные,
Родного неба милый свет,
Знакомые потоки,
Златые игры первых лет
И первых лет уроки,
Что вашу прелесть заменит?
О родина святая,
О родина святая,
Какое сердце не дрожит,
Тебя благословляя?

Там всё – там родных милый дом;
Там наши жёны, чада;
О нас их слёзы пред творцом;
Мы жизни их ограда;
Там девы – прелесть наших дней,
И сонм друзей бесценный,
И царский трон, и прах царей,
И предков прах священный.
За них, друзья, всю нашу кровь!
На вражьи грянем силы:
Да в чадах к родине любовь
Зажгут отцов могилы.

Позже, в 1833 году Жуковский написал стихотворение, которое сам назвал «Молитва русского народа». Текст именно этого стихотворения вскоре стал российским гимном «Боже, царя храни!», который, в частности, заканчивается такими строками:

О Провидение,
Благословение
Нам ниспошли!
К благу стремление,
Счастье, смирение,
В скорби терпение
Дай на земли!

Надо сказать, что в гимне этом, как и во многих других стихотворениях Жуковского, ярко выразилась его религиозность, которая во второй половине жизни стала философией поэта, окончательно оформившись в мировоззрение. Но и с самого раннего детства Жуковский был натурой чувствительной: так, смерть близкой знакомой семьи, с одной стороны, заставила четырнадцатилетнего юношу задуматься о непрочности человеческой жизни, а с другой – искать смысл жизни, а позднее – и смысл творчества в сферах нематериальных. Вот, к примеру, его стихотворение 1815 года «Голос с того света»:

Не узнавай, куда я путь склонила,
В какой предел из мира перешла…
О друг, я все земное совершила;
Я на земле любила и жила.

Нашла ли их? Сбылись ли ожиданья?
Без страха верь; обмана сердцу нет;
Сбылося все; я в стороне свиданья;
И знаю здесь, сколь ваш прекрасен свет.

Друг, на земле великое не тщетно;
Будь тверд, а здесь тебе не изменят;
О милый, здесь не будет безответно
Ничто, ничто: ни мысль, ни вздох, ни взгляд.

Не унывай: минувшее с тобою;
Незрима я, но в мире мы одном;
Будь верен мне прекрасною душою;
Сверши один начатое вдвоем.

avatar

Виктория Фролова

Виктория Фролова, автор и ведущая поэтической рубрики «Душа поэта», – выпускница филологического факультета Одесского университета (1991), в промежутках между рождениями двоих сыновей работала – и продолжает работать – журналистом. Помимо программ на радио, которые можно рассматривать как мини-лекции, или скорее – как моноспектакли, в эфире одесской радиостанции «Гармония мира» выходили программы из цикла «В гостях у рубрики «Душа поэта», где своим творчеством со слушателями делились и современные одесские авторы. Задачу поэтической рубрики автор видит не просто в чтении стихов, а в попытке с их помощью избавиться от стереотипов восприятия, анализируя прежде всего путь личностного развития каждого автора. Именно поэтому биографические или литературоведческие данные являются не основным, а вспомогательным материалом, контекстом творчества поэтов. Именно под таким углом зрения слушатели познакомились с творчеством как классиков русской и украинской литературы (среди них Тютчев, Фет, Леся Украинка, Тарас Шевченко и другие), так и с поэзией современных – известных и не очень – авторов (Лина Костенко, Аркадий Ровнер или, к примеру, Зоя Журавлева).

More Posts

 Leave a Reply

(Необходимо указать)

(Необходимо указать)