Дорогие друзья, фестиваль “Грузинская весна”, а до этого – презентация нашего сборника “Путь дружбы” в Союзе Писателей Грузии запомнились нам одухотворённым общением с грузинскими писателями, чувством литературного братства. Незабываемыми остались встречи с Маквалой Гонашвили – прекрасным поэтом, человеком, излучающим доброжелательность, готовность к сотрудничеству. На презентации “Путь дружбы” и фестивале “Грузинская весна” мы были гостями Союза Писателей Грузии, сейчас же г-жа Маквала у нас в гостях – пока виртуально, в журнале, но хочется надеяться, что она приедет на наш фестиваль в октябре этого года. Рад, что при всей своей занятости г-жа Маквала нашла время для интервью, и рад за наших читателей.
Моисей Борода, представитель МГП в Грузии и СП Грузии в Германии
Моисей Борода: Г-жа Маквала, со времени Фестиваля “Грузинская весна” прошло уже больше полугода, а воспоминания о нём живы в сердцах участников – так как будто это было вчера. Я помню мою первую встречу с Вами, когда я приехал в Тбилиси, окрылённый идеей сотрудничества Международной Гильдии Писателей с грузинскими писателями и поэтами, с Союзом Писателей Грузии. Не забуду Вашей мгновенной поддержки. Не забуду атмосферу праздника, ощущение подлинного литературного братства на презентации наших сборников “Путь дружбы” и (в 2016-м на фестивале “Грузинская весна”) “Крестовый перевал”, с произведениями авторов Гильдии и грузинских авторов. И вот встреча с Вами на страницах “Нового Ренессанса”.
Маквала Гонашвили: Г-н Моисей, фестиваль “Грузинская весна” был и остаётся для меня и моих грузинских коллег незабываемым впечатлением. Международная Гильдия Писателей действительно очень много сделала для укрепления и развития наших литературных связей. Изданные Гильдией сборники прозы и поэзии грузинских авторов и авторов Гильдии – “Путь дружбы” и “Крестовый перевал” – замечательное достижение.
Моисей Борода: Позвольте начать наш разговор с вопроса не о сегодняшнем дне, но о гораздо более раннем времени, в котором кроется удивительная загадка. Смотрите: Вы окончили с золотой медалью школу с физико-математическим уклоном. Зная высокий уровень преподавания физики и математики в этой школе, можно было бы сказать: Ну ясно, девочка поступает в университет – конечно, на физический факультет или на математику. Но нет – Вы поступили в университет на факультет журналистики. Почему такой крутой поворот?
Маквала Гонашвили: Да, я окончила 77-ю тбилисскую школу, экспериментальный класс, в котором особый акцент делался на преподавании физики и математики. Мои преподаватели по физике и математике – Давит Гондаури и Лаврентий Джашиашвили – были не только профессионалами самого высокого класса, но и каждый – замечательной личностью. И ученики в нашем классе отличались высоким уровнем. Для меня было радостью и гордостью учиться в таком классе, с такими преподавателями, с такими соучениками. Всё так – но: я с детства писала стихи, рано начала сотрудничать с детскими журналами, была ведущей детских телепередач – и душа с детства тянулась к литературе, к писательству, к журналистике, собственно даже не “тянулась” – она просто им принадлежала.
Моисей Борода: Насколько мне известно, стихи Вы пишете с раннего детства, с шести лет, если не ошибаюсь. О чём были эти стихотворения? Помните ли Вы их? Спрашиваю ещё и потому, что столь рано проявленный поэтический талант подразумевает также и раннюю духовную зрелость.
Маквала Гонашвили: Писать – или точнее, сочинять – стихи я начала с шести лет. Именно так: сочинять, проговаривая. Записывать их я стала позже: в шесть лет я письмом ещё не владела. Это было время, когда вся Грузия готовилась отметить 800-летний юбилей Шота Руставели. Улицы были украшены портретами Руставели, на столбах были вывешены стенды с афоризмами из “Вепхиткаосани[1]“. Изображения Руставели на обложках блокнотов, даже на ученических ручках – всё было так или иначе связано с предстоящим юбилеем. Отец подарил мне миниатюрное издание “Вепхиткаосани”. Помню, как я поцеловала изображение Руставели на обложке и подумала: Ах, если бы я могла стать поэтом!
Первое моё стихотворение было посвящено… теме жизни и смерти. Не знаю, почему я в 6 лет написала такие строки:
| მივქრივარ, თეთრ რაშზე ვზივარ, | Как ветер, мчит меня мой белый раши[2] |
| მივაპობ მთებსა და ველებს, | Чрез горы и долины |
| მივქრივარ იქ, სადაც სიკვდილი არ არის, | Лечу туда, где смерти нет, |
| მივქრივარ იქ, სადაც სიცოცხლე ჩქეფს. | Где жизнь ключом бьёт – неостановимо |
Моисей Борода: Поразительно! Точность поэтического образа: волшебный конь, несущий седока как ветер, проносящиеся горы и долины, стремление достичь земли, где смерти нет. И – шестилетний ребёнок!
Когда Вы ощутили, что поэзия, вообще литература – Ваше призвание? Что послужило толчком – признание со стороны взрослых, признанных поэтов или…
Маквала Гонашвили: Когда ощутила, что поэзия – моё призвание? Не знаю. Знаю одно: сколько я себя помню, поэзия была во мне и со мной.
Моисей Борода: У многих литераторов есть тот или те, которые, увидев молодое дарование, стали для него “проводниками”, старшими товарищами, а может быть, и учителями. Были ли в Вашей жизни такие? Если да, и если это не секрет: кто?
Маквала Гонашвили: В моей жизни большую роль сыграл Джансуг Чарквиани – мой любимый поэт, человек, ставший для меня таким „проводником“. Я была в девятом классе, когда принесла в журнал “Цискари” мои стихи. Редактором журнала был господин Джансуг. Он прочёл стихи – записывала я их в школьную тетрадь – улыбнулся и сказал: ты – поэт. Потом написал на тетради: напечатать в ближайшем номере. Вообще могу сказать, что судьба была ко мне благосклонна – и особенно в том плане, что в начале моего писательского пути я встретила такого человека, как г-н Джансуг – чуткого, справедливого. Может быть, встреть я другое отношение, человека другого склада, я испытала бы разочарование, утратила бы надежду.
Моисей Борода: Ваши стихи отличаются мощным драматизмом, острым восприятием драматической, трагической стороны жизни. С чем Вы это связываете? С судьбой Грузии, которая во все времена была непростой и нелёгкой? Или просто Бог дал Вам, в придачу к Вашему поэтическому дарованию, особую чувствительность к трагическому?
Маквала Гонашвили: По образному выражению Бесика Харанаули, у поэта “на одну слезу больше, чем у других” – то есть он чувствует боль, драму жизни острее. Если нет этого качества, если душа не затронута этим глубоко, настоящих стихов не напишешь. Конечно, имеет значение и то, в какую эпоху ты родился.
Чего только не вынесло моё поколение в борьбе за свободу! 14 апреля 1978-го года – борьба за сохранение грузинского языка как государственного.
Моисей Борода: Помню это воодушевление: в демонстрациях участвовало не менее ста тысяч (!) человек. Помню своё ощущение радости от общей победы, от того, что чудовищного унижения народа – публичного признания его языка “вторым” на его родине – удалось избежать мирным путём! Увы! – традицией это не стало.
Маквала Гонашвили: Да. В апреле 1989-го раздавленный солдатами советской армии мирный митинг, убитые сапёрными лопатками люди…
Моисей Борода: Хорошо помню эти дни – девятое апреля и последующие. Военные вертолёты над городом, тяжёлые танки на мостах. Патрули на улицах. Жуткое ощущение: твой родной город, такой мирный, такой прекрасный, такой открытый – оккупирован.
Маквала Гонашвили: Но и потом… 90-е годы – гражданская война. Люди сидят без света, голодают, никто ни за что не отвечает, что бы ни творилось. Потом – “революция роз”, отношение к интеллигенции как к списанному товару. Августовская война 2008 года, оккупация. Как шагреневая кожа сужалось пространство моей страны. Наше поколение называют пропавшим, потерянным поколением. Оно – как вырванный судьбой лист из книги жизни. Так что для драматизма было более чем достаточно причин.
Моисей Борода: В самые тяжёлые времена для Союза Писателей Грузии, когда судьба и Дома Писателей, да и самого Союза висела на волоске, Вы и Ваши коллеги проявили чудеса самоотверженности и спасли максимум того, что можно было спасти – при полном равнодушии власти к интеллигенции. Наверное, не раз и не два Вами овладевало горькое чувство – оно отложилось в Ваших глубоко трагических стихотворениях “Подарите мне луну”, “Кровавое воскресенье” и других. Я часто спрашиваю себя: почему власть так безобразно отнеслась к тому, что составляет духовный стержень нации? Сказалась тут ориентация на Запад? Общая разруха, желание поднять страну как можно скорее, не считаясь ни с чем? Или просто пришедшая тогда к власти команда утеряла духовную связь со своим народом?
Маквала Гонашвили: Много тяжёлого пришлось перенести мне в связи с Дворцом Союза Писателей. Пришедшее под флагом демократии правительство рассматривало всё и вся как свою собственность; присвоенное тайно продавалось. Положили глаз на наше здание. В 2007-м году сотня вооружённых представителей силовых структур в масках ворвалась в здание Союза Писателей. Они выбросили на улицу хранившиеся в Союзе предметы, связанные с наследием и памятью ушедших писателей. Здание, однако, продать не удалось, мы долго боролись, на нашей стороне была вся Грузия, зарубежные писатели, поддержали нас – это была мощная поддержка. Было написано письмо, под которым поставили подписи украинские, армянские, английские, литовские, эстонские и другие писатели. Сегодня это здание называется Домом Писателей.
Моисей Борода: Зачем, с какой целью его отнимали? Не говоря уже о противоправности вторжения, отъёма (в норме: уголовно наказуемом деянии!): чего хотели этим достичь?
Маквала Гонашвили: Ну, с одной стороны, присвоить собственность, с другой же –подавить, убить национальное самосознание. Этим темам была посвящена моя книга “Я скажу правду” (2009). Придут новые поколения, и они поймут, что нам пришлось пережить, какую боль испытать, сколько раз сражаться, в скольких битвах выстоять. У правды нет срока давности.
Моисей Борода: Вернёмся к Вашему творчеству. Вашу поэзию отличает замечательное богатство языка. Это ведь, кроме всего, наследие родительского дома, но и общения с дедушкой, бабушкой?
Маквала Гонашвили: Я росла в Тбилиси. Моя мама – из Гурии, из того уголка Грузии, где юмор, остроумие, сопровождают каждого от рождения. Мой отец – кахетинец. Кахетия – регион, отличающийся замечательным грузинским языком, сохранившим его чистоту, древние пласты. Мои кахетинские бабушка и дедушка были замечательными рассказчиками сказок. Дар языка у меня – от них, живость, смелость, отвага – от гурийцев.
Моисей Борода: Ваши стихи переведены на русский, английский, немецкий, болгарский… Вы с энтузиазмом поддержали наши инициативы по фестивалям. Насколько я знаю, Вы – активный сторонник интернационально ориентированных проектов, и в творчестве, и как Председатель Союза. Какие проекты Вы вели или ведёте?
Маквала Гонашвили: В течении нескольких последних лет Союзом Писателей Грузии изданы антологии армянской поэзии и прозы и отдельные произведения армянских авторов, а армянские писатели перевели и издали отдельными книгами романы Реваза Мишвеладзе, Отара Чиладзе, Ираклия Самсонидзе, Гурама Одишария, мой поэтический сборник. Изданы русско-грузинская и еврейско-грузинская поэтические антологии. В настоящее время мы готовим румынско-грузинскую поэтическую антологию. У нас тесные контакты с писателями Северного Кавказа. Мы издали сборник произведений балкарского писателя Салиха Гуртуева, а он издал “Витязь в тигровой шкуре” и антологию грузинских поэтов. Поэма Важа Пшавела “Гость и Хозяин” был издана на шести кавказских языках. Планируем перевод и издание романа чеченского писателя Канта Ибрагимова. В близкое время ими будет издан сборник сказок. Я готовлю к изданию книгу председателя Союза Писателей Армении, Эдуарда Мелитоняна. Читатель получит её весной. Существенно отметить, что юбилей председателя Союза Писателей Азербайджана Анара был отмечен в Грузии по инициативе нашего Союза Писателей. В Азербайджане же вышел сборник стихотворений грузинских поэтов – стихотворений, блестяще переведенных Аждаром Олом, Имиром Мамедовым и другими. Верю, что восстановятся и литературные связи с осетинскими и абхазскими писателями. Мы, писатели, должны показать народу пример настоящей, подлинной дружбы, взаимопонимания, любви.
Моисей Борода: Вы ведёте все эти проекты, поддерживаете писателей, делаете всё, чтобы, как говорится, огонь в камине не угасал. Как Вам удаётся сочетать собственное творчество, заботу о членах Союза, участие в проектах… А ведь Вы ещё и мама двух замечательных молодых людей, с которыми я имел удовольствие познакомиться. Ну, частичный ответ – в Вашем стихотворении “Долг” – одном из моих любимых. И всё же…
Маквала Гонашвили: Думаю, что первейшая обязанность женщины – семья и забота о детях. Стараюсь быть хорошей женой и мамой. Меня, например, радует то, что мои дети считают меня самой лучшей поварихой.
Моисей Борода: Во время Фестиваля “Грузинская весна” возникла идея закрепить сотрудничество Международной Гильдии Писателей и Союза Писателей Грузии Меморандумом о сотрудничестве: организацией совместных мероприятий: литературных встреч, фестивалей, и т.д. Гильдия посвящает специальный день своего традиционного фестиваля “Русский стиль” грузинской культуре. Планируется сборник со стихотворениями грузинских поэтов в русских переводах, и стихотворениями авторов Гильдии. Вопрос: Какими Вы видите перспективы нашего сотрудничества со стороны Союза Писателей?
Маквала Гонашвили: Мы планируем перевод на грузинский и издание книги произведений членов МГП, а в дальнейшем – её презентацию. Верю, что наши совместные фестивали станут традицией.
Моисей Борода: Последний вопрос – традиционный: о Ваших планах
Маквала Гонашвили: Этот год для меня – важнейший. Союз Писателей Грузии отмечает 100 лет со дня своего основания. Наш Союз – первый союз такого рода во всей Европе. Готовим юбилейный вечер, книгу-альбом “Союз сердец”, в котором будет представлена история Союза на протяжении всего этого времени, а также документальный фильм. Планов много. Надеемся, что правительство хотя бы сейчас оценит заслуги грузинских писателей, их вклад в культуру. В 1917 году, году основания Союза, молодой поэт Тициан Табидзе писал: „Душа народа выражает себя через творчество его писателей. Никто другой не имеет права говорить от имени народа, это данное Богом право писателя“. Этой верой жила и живёт грузинская литература.
[1] поэма Руставели “Витязь в тигровой шкуре”
[2] Раши – конь мифологических героев, мощный, быстрый как ветер. Восходит к иранскому “рахш” – коню, наделённому сверхъестественными силами. (М.Б.)
