(Беседа о фестивале «Дорога к Храму» и о современной литературной ситуации)
В пространстве этом, замкнутом и узком,
Где под ногами вся земля горит,
Немного смысла говорить по-русски,
Когда вокруг свирепствует иврит.
(Виктор Голков, израильский русскоязычный поэт)
(Виктор Голков, израильский русскоязычный поэт)
На литератора, профессионально пишущего по-русски, в какой бы стране мира он ни обитал, сегодня ложится особенная ответственность. Он оказывается не только писателем сам по себе, per se, как сказали бы латинисты, «в чистом виде». Он выступает в качестве полномочного представителя великого материка русской литературы перед любой читательской аудиторией, где бы та ни собралась. Падает ли интерес общества к книге, меняются ли поэтические приоритеты и эстетические ценности, растёт ли вовлечённость каждого в литературный процесс – писатель не только за всё в ответе; он – непременный участник, коллективный рулевой и влиятельный комментатор этого процесса. И это ко многому обязывает.
Заведующая отделом поэзии литературного журнала «Артикль», соорганизатор международного фестиваля «Дорога к Храму» ( совместно поэтессой и музыкантом Мариной-Ариэлой Меламед)-, израильская поэтесса и бард Ирина Маулер в полной мере ощущает свою писательскую ответственность и перед читателями, и перед коллегами. И потому прилагает немало усилий к объединению литературных собратьев, единомышленников, по её определению – «живущих словом». Это братство проявляется и на журнальных страницах, и на фестивальной сцене, и в повседневной жизни. О нынешнем состоянии литературы и других приключениях мы с нею и беседовали.
– Вы недавно побывали в Санкт-Петербурге в составе израильской делегации, верно? Что это была за поездка?
– В середине апреля я участвовала в международной культурно-образовательной программе «Литературный Петербург. Эпоха романтизма», организованной петербургским Комитетом по внешним связям совместно с Пушкинским Домом. Там собрались 55 участников из разных стран; кроме России и Израиля, были представлены Литва, Эстония, Латвия, Казахстан, Нидерланды, Германия и Словакия. Попала на это мероприятие я счастливо-неожиданно: в один из самых обычных дней, как это нередко и происходит в моей жизни, внезапно раздался телефонный звонок председателя правления нашего русскоязычного Союза писателей Юрия Моор-Мурадова. Его предложение «поучаствовать в очень интересном проекте» выглядело увлекательно и заманчиво. Скажу честно – это совсем не входило в мои планы, но авторитет Юрия побудил задуматься… Думала я недолго, да и времени на раздумья не осталось. Перед поездкой нас, шестерых израильтян, собрали в Российском культурном центре, где мы и познакомились друг с другом. Поселили нас в гостинице на Фонтанке, дали отличные номера, вкусно кормили. Каждый из шести дней программы был насыщен и заполнен до отказа. Уже с утра приезжал за нами автобус и вёз на Васильевский остров в дом-музей Пушкина, где в зале с витражами и высокими потолками нам читали лекции о выдающихся писателях XIX века. А по вечерам организаторы проекта показывали нам места, где жили и работали великие писатели, водили на спектакли , рассказывали о жизни Петербурга…
Интересно живёт Петербург. В гостинице мне в глаза бросились большие стайки щебечущих на своём языке китайцев. Их сегодня в городе множество. Как мне объяснили: подписан договор с Китаем, и любопытные китайцы немедленно заполнили Петербург. У метро, недалеко от нашей гостиницы – горы живых цветов. После теракта народ приносил их к этому кровавому месту. Чувствуется растерянность от произошедшего, боль… Многие горожане отказываются от услуг метро и стараются ездить на велосипедах. Хотя уже через несколько дней после нашего приезда город завалило снегом – и это в апреле.
В городе много прекрасных кафе и ресторанов, – и это при том, что многие живут довольно скромно. Особенно не везёт с работой пожилым, перешедшим пятидесятилетний рубеж; в случае увольнения поиск новой работы очень сложен. И вот ездят по городу таксисты – бывшие инженеры или научные работники, техническая интеллигенция, поменявшая специальность. Но в целом петербуржцы показались мне очень доброжелательными и вежливыми: спокойные, выдержанные, приветливые.
– Какова, на ваш взгляд, литературная ситуация в Петербурге? Возрастают или умаляются возможности отдельных писателей публиковаться, быть замеченными обществом?
– Мне трудно было заметить за несколько дней, какова именно ситуация с писателями. Но вот небольшой пример. С нами была группа из Нидерландов, и в её составе – обаятельная и талантливая бард Вера Борисовская, которая привела нас на своё выступление в бардовское кафе. Неожиданно я встретила там известного барда Владислава Ковалёва, с которым нас и раньше сталкивала судьба. И как раз он оказался владельцем этого уютного места. И, конечно, пригласил меня выступить. В кафе было много народу, и несколько интересных авторов, с которыми мы потом общались. То есть возможность заявить о себе, найти заинтересованную публику и быть востребованным, несомненно, в России есть. Уверена, что виденное мною у бардов есть и у прозаиков, и у поэтов. Да как же этому не быть, если есть миллионы слушателей и читателей?!
– Побывали ли вы в петербуржских книжных магазинах? Что там активнее всего продаётся?
– Да, конечно, в книжных магазинах побывала, это любимая часть проведения времени в моих поездках. А магазины такие, что выходишь с трудом; такое разнообразие – хоть читай всё это богатство прямо на месте. Как раз за неделю до нашего приезда в книжных Питера проходили встречи с Диной Рубиной и презентация её новой книги «Бабий ветер». Когда мы приехали, афиши её выступлений ещё висели в книжных магазинах. Я купила и эту книгу, и «Дневник одного гения» Сальвадора Дали, и новую книжку Паоло Коэльо, книги Эрика Берна, книги по су-джок и по гештальт-терапии… К сожалению, других книг израильских авторов я там не видела, но я и не искала их специально.
– Вы уделяете немалое внимание контактам и сотрудничеству с говорящими по-русски литераторами во всём мире. Различаются ли потоки стекающихся к вам материалов по тематике, поэтике, мастерству в зависимости от страны, откуда они поступают?
– Действительно, я с радостью общаюсь с литераторами из многих стран. Не думаю, что географическое место жительства определяет сознание людей, переехавших в новые для себя страны уже сложившимися личностями. Конечно, существуют темы, различные для писателей из разных стран, например – темы гражданские. Но проблемы любви, философские вопросы, лирика – для всех поэтов во всем мире одинаковы. А стихи различаются лишь талантом и мастерством их авторов.
– Может ли поэт в современном мире быть свободным от политических пристрастий и интересов? Следует ли истинному поэту сохранять нейтралитет, или он обязан активно примкнуть к силам добра в борьбе против зла – если, конечно, он видит такие силы?
– В современном мире, где день начинается и заканчивается новостями, мне кажется: невозможно остаться свободным от политических пристрастий. Хотя бы из-за того, что от этого выбора может зависеть физическая безопасность моей семьи. И, при всём моём дилетантстве в политике, я точно знаю – с кем мне по пути, за кого я хочу голосовать, кого хочу видеть премьер-министром страны и кого министром обороны. Правда, дальше мои политические познания не распространяются. И всякий раз я, как впервые, удивляюсь коррупции, алчности и бессовестности политиков. По-моему, силы зла в данном контексте – это пустые обещания, заявленные до выборов и не реализованные, причём не из-за невозможности исполнения, а из-за безразличия и пренебрежения к избирателям. А силы добра – душевное соучастие к людским проблемам, страстное желание преодолеть рутину и изменить ситуацию к лучшему. Если говорить шире, то для меня силы добра – все действия, которые человек совершает не только для себя, но и во имя какой-либо идеи, совершает альтруистически. А как же может поэт сохранять нейтралитет?! Ведь поэт – это нерв времени, а его слова – это концентрат реальности.
– Современная поэзия всё чаще склоняется к стихотворениям без рифмы, а нередко и без знаков препинания. Как вы относитесь к подобным изыскам? Приемлемы ли для вас нарочито усложнённые или резко упрощённые авангардистские произведения?
– В самом деле, если посмотреть на современную ивритскую поэзию, там практически не найти рифм, они остались только в песнях. В русскоязычной же поэзии встречается всё – и верлибр, и классический подход, и авангардные поиски. Мне лично ближе всего попытки привнести в поэтический язык новые неожиданные рифмы или оригинальные стили. Кажется, скучно повторять то, что уже было. А верлибры – они были всегда. Но хочу, чтобы меня правильно поняли и читатели, и авторы: верлибр, конечно, тоже поэзия – когда стихотворение написано настоящим поэтом.
– Ваш фестиваль «Дорога к Храму» будет проходить в Израиле в третий раз. Когда и где вы планируете его провести?
– Конкурсная часть фестиваля начинается 15 июня. Мы с Мариной –Ариэлой Меламед собираем рукописи предполагаемых участников, которые оценит наше компетентное жюри. А фестивальные выступления пройдут в Израиле в мае 2018 года. Провести их мы планируем, как и в предыдущие разы, в трёх городах – в Тель-Авиве, в Ришон ле-Ционе и в Иерусалиме. В жюри фестиваля входят известные литераторы, хорошо знакомые тем, кто близок к поэзии или авторской песне. Это Андрей Грицман и Вера Зубарева из Соединённых Штатов Америки, Даниил Чкония и Валерий Брайнин из Германии, Владимир Котельников и Надя Делаланд из России, а из Израиля -Светлана Менделева, Эли Бар-Яалом, Михаил Сипер, Григорий Кульчинский и Феликс Хармац , ну и конечно мы с Мариной-Ариэлой Меламед.
Да, здорово, что наш фестиваль будет проходить уже в третий раз. Это для нас большая радость и гордость- ведь фестиваль проводится на энтузиазме и практически без всякой материальной поддержки. Информационная же поддержка у нас есть и предоставляют ее нам –Союз русскоязычных писателей Израиля, Российский культурный центр, муниципалитет Ришон ле Циона ( в лице Михаила Райфа и Ольги Премингер), министерства интеграции и репатриации, а также Координационного Совета организаций соотечественников в Израиле. .А провести мы его планируем, как всегда, в трех городах- ТельАвиве, Ришон ле-Ционе, Иерусалиме.
– Но вправе ли один поэт судить стихи другого? Объективен ли он? Не лучше ли роль жюри возложить на не сочиняющую стихов публику, для которой, в конечном итоге, работают поэты?
– У нас в жюри истинные поэты, поэтому их суммарная объективность будет определяться как среднее из общего мнения. Конечно, такой метод оценки сильно нагружает организаторов, но зато автоматически исключает излишнюю субъективность. А вот перекладывать ответственность за качество стихов на плечи публики читающей, а не пишущей, полагаю – неправильно. Ведь поэты – это ещё и профессионалы своего литературного ремесла, так сказать читатели-профессионалы. Тем более что многие из членов нашего жюри служат ответственными поэтическими редакторами в издаваемых солидных литературных журналах. Главное – чтобы в стихах было неподдельное «вещество поэзии». Конечно, выделить его из жизни, полной будничных дел и суеты, становится всё труднее. Поэзия любит тишину и созерцательность – без этого она не дышит. Поэты, как мне представляется, похожи на алхимиков – они пытаются превратить в крупицы золота звенящие, жужжащие, летающие вокруг них слова. И наиболее талантливым, наиболее чутким из них это удается. Да по-другому и быть не может: мир немыслим без «поэтического вещества».