Mar 012011
 

Художник – это не овощ вроде,
Не фрукт, и не камень во сто карат.
Художник обязан быть инороден.
Он – вечный внутренний эмигрант.

Эти слова И. Богачинской из стихотворения 2001-ого года могут быть соотнесены и с природой дарования, и с пафосом и с буквальной биографией представителя третьей волны русской эмиграции.
Нет единого мнения, стоит ли рассматривать литературу русского Зарубежья, как часть русской литературы вообще или эти понятия следует разграничивать. По известным идеологическим причинам эмигрантские произведения в контексте России не изучались многие десятилетия. Если из литературы первой волны эмиграции кое-что все-таки функционировало в постреволюционном пространстве, то второй и третьей волны как бы и не существовало.
Основная масса работ по литературе русского зарубежья написана за границей, постсоветские литературоведы только после перестройки обращается к творчеству бывших своих соотечественников, все более и более расширяя аспекты изучения в наше время. Одной из актуальных проблем является категория целостности, единства русской литературы независимо от места ее развития. Характерна в этом направлении статья В. П. Скобелева "О единстве русской литературы ХХ века". Это предисловие к вышедшему в 97-ом году, одному из первых сборников статей "Литература третьей волны русской эмиграции":

"…Советская … и эмигрантская литературы, будучи воплощением "великой, единой и неделимой русской литературы нашего столетия", развивались все-таки по-разному: слишком уж непохожими были у них социально-политические, экономические и нравственно-психологические обстоятельства. Но как ни велики были эти различия, … обе ветви были органической частью мирового литературного процесса. Поэтому, вольно или невольно, писатели-эмигранты и советские писатели друг на друга оглядывались, учитывали опыт русской классики и мировой литературы в целом".
Цитируемый сборник построен на материалах Международного научного форума "Литература "третьей волны" русской эмиграции", который состоялся 28-30 июня 1994 года в Самаре. Он вызвал особый интерес читательской публики уже тем, что в конференции принимали участие Владимир Войнович и Василий Аксенов. В связи с этим сразу возник вопрос: "А не является ли надуманным разговор о писательских судьбах внутри "третьей волны"? В самом деле – что тут обсуждать? Вот они – Аксенов и Войнович! И в эмиграцию они уехали сложившимися писателями, и их изгнание оказалось лишенным той трагической бесповоротности, какая выпала на долю Ивана Бунина и Зинаиды Гиппиус, Ивана Шмелева и Владимира Набокова. Получается – побыли литераторы сколько-то лет за рубежом и вернулись к читателям, которые своих писателей не забыли". Правомерно ли разграничивать эмигрантскую и отечественную литературы?
Вопрос о единстве русской литературы ХХ века и ее разделении именно по признаку уехал/ не уехал автор, то есть по хронотопу творческой биографии, – не такой уж простой. Еще Владислав Ходасевич в статье "Литература в изгнании" очень подробно останавливается именно на этом вопросе. Образует ли определенное количество книг, изданных за границей русскими авторами, определенного рода целостность? Есть ли у эмигрантов какие-либо сходства? И самое главное: можно ли говорить о специфической поэтике русского зарубежья?
Пока на эти вопросы нет однозначного ответа. По мнению Скобелева, главное сейчас – распрощаться с теми мифологемами, "на основе которых противопоставлялись друг другу советская и эмигрантская литературы, а потом неторопливо и ответственно разбирать завалы, устранять разного рода заграждения, создававшиеся десятилетиями". В этом контексте, по его мысли, литературе третьей волны и ее изучению принадлежит важное место. Главное, – авторы "третьей волны", очутившись за рубежом, были уже не так сильно отделены от своей родины, не так безнадежно, как писатели первых двух "волн", и в меньшей степени, возможно, стали эмигрантами.
К писателям третьей волны, помимо уже упомянутых Василия Аксенова и Владимира Войновича, относятся Иосиф Бродский, Сергей Довлатов, Саша Соколов, Александр Солженицын, Андрей Синявский, пишущий под псевдонимом Абрам Терц, Наум Коржавин, Дмитрий Савицкий, Владимир Максимов и другие авторы самых различных жанров.
Не менее значимый автор более позднего поколения "третьей волны" – поэт и эссеист Инна Яковлевна Богачинская – предмет нашего исследования. Откроем энциклопедию "Британника" – в ней Инна Богачинская названа одним из наиболее состоявшихся поэтов русского Зарубежья.
Далее, чтобы избежать схематичности фактографических данных мы в качестве биографии приведем фрагменты эссе И. Богачинской "НЕОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАРИСОВКИ ОТ ТРЕТЬЕГО ЛИЦА", органично, концептуально связанные с ее замыслами в стихах, помогающие лучше очертить и ее лирическую героиню.
"Факт рождения, удостоверенный акушеркой знаменитого московского роддома имени Грауэрмана, протянулся позднее к берегам местами Чёрного, но, в основном, самого синего в мире моря. Именно туда, где оно обрамляет своими талантоносными водами всемирно признанную жемчужину, поставляющую чудо-чад во всех сферах человеческой деятельности, но особенно отличившуюся на ниве изящных искусств.
Естественно, что это витиеватое высказывание определяет единственную географическую точку на глобусе, излучающую такой уникальный и всепроникающий аромат и носящую такое зазывающе-притягивающее, женственное имя – Одесса. …
Далее следовали залихватские пионерские будни 121-й, английской школы. За ними – многоступенчатые образовательные срезы, завершившиеся окончанием небезызвестного повышенно-обучающего заведения, среди студентов которого бытовала шутливая рифмовка: "Бегу в ОГУ". …
Вот они, плоды врождённого собачьего, или родственного ему чутья, заложившего фундамент для стартовой площадки, исполняющего сии словесные "па" автора, с которой в 1979 г. его запустили к заманчивым, но довольно-таки скалистым берегам Атлантики и приземлили на территории другого жемчуга, отнюдь не всегда сверкающего надлежащей ему коронной белизной. … Стало быть, всё это втискивается в капсулу: "Я в Нью-Йорке и Нью-Йорк во мне".
В общем, жизнь автора вполне можно было бы разместить на одной-двух словесных тропинках: Штрихи давно минувших дней – журналистика (то, ради чего предлагалось "трое суток шагать, трое суток не спать", а уж есть-то и подавно незачем), и выход на поэтическую орбиту. …
"Ностальгия по настоящему" – вращение по вышеперечисленным орбитам … и даже взятие некоторых неприступных позиций, как то: редакторство в журнале "Семейный консультант" и авторская радиопрограмма "Свеча горела на столе" в радио-телекомпании WMNB, вещающей на весь американо-канадский русскоязычный мир. … Кстати, под сводами его пера нашли пристанище более шестисот газетных и журнальных публикаций. А также обрели художественное одеяние 4 печатные продукции, изданные на земле Колумба под названиями: "СТИХиЯ" (1989), "Подтексты" (1990), "В четвёртом измерении" (1993) и "Перевод с космического" (1999).
Отметим, – Богачинская рассказывает о себе от третьего лица, – в этом эссе сближаются сама Инна и ее лирический герой. Но отождествлять с ним Богачинскую, хоть она и не особенно отделяет себя от своего персонажа, не следует. Этот прием, гибко используемый поэтом на протяжении всего творчества, лишь подтверждает неограниченные возможности художественного слова: трансформируя реалии жизни, оно воссоздает реалии искусства. Лирический герой теоретически никогда не отождествляется с автором, как бы ни был на него похож "практически".
"…лирический герой – единство личности, не только стоящей за текстом, но и наделенной сюжетной характеристикой", по Гинзбург Л. Я. ("О лирике", СПб, 1974) , "вызывает ассоциации, молниеносно доводящие до сознания читателя образ, обычно уже существующий в культурном сознании эпохи".
Лирический герой Богачинской – личность современная, отражающая движение, кипение и устремления ХХ и нынешнего – уже ХХI века. Она – умная, смелая, честная, независимая, всегда воодушевленная женщина. Она много перенесла, но этот опыт не огрубил ее, а наоборот улучшил, укрепил и позволил смотреть на некоторые явления отстранено, как бы из космоса. Вселенские проблемы привлекают ее героиню. Космос в ней и она – в космосе, не отрываясь от земного бытия, выражая общечеловеческие интересы.
Две ее последние книги называются, еще раз повторим, "В четвертом измерении" и "Перевод с космического", – в них, особенно в последней, лирический герой приобретает и черты Космоса . В последней особенно полно Причем, отметим, бесконечность она ищет непосредственно в себе, именно поэтому ее лирический герой приобретает черты Космоса и обнажает внутренний мир современника.
Концепция персонажа Богачинской, внешне, в упрощенном виде, такова: любой человек – часть большого организма Вселенной, таким образом, другой человек не только друг, но и в каком-то смысле часть тебя. Гуманистическая тенденция ее кредо углубляется в последние годы философическим осмыслением бытия.
Богачинская пишет в "Переводе": "И когда в твоей внутренней Вселенной зажигается Солнце, и голос твой начинает звучать в унисон с гигантским хором неразгаданной, неопределимой, нескончаемой субстанции, то перестаёшь ощущать себя ничтожной песчинкой, произведённой в результате неведомого отбора случайностей. А, напротив, начинаешь чувствовать себя частью необъятного, необъяснимого механизма, приводящегося в действие такой же всеохватной, но невидимой Рукой".
Можно сказать, что перевод с космического – это, по сути, попытка перевести общечеловеческие величины на язык жизни. Так автор вместе со своим лирическим героем стремятся снять противоречия между духовным и материальным началами путем объединения понятий "Природа" и "Бог", "Бог" и "Космос". Но, конечно, не следует понимать это объединение как тождественность, И Бог и Космос присутствуют в ее произведениях как две разные сущности, которые тесно переплелись и взаимодействуют. Но это – самостоятельная тема разработки, – здесь лишь сошлемся на такое самовыражение ее героя.
Для лирического героя Богачинской чрезвычайно важным становится восприятие, – только тонкий и впечатлительный человек способен чувствовать остро, неожиданно, глубоко, подчас драматически. Потому и Космос для автора является убедительным способом напомнить о многогранности жизни, свойствах души человека. Вот еще одно размышление из "Перевода": "Посмотрите, как грациозно кружится этот последний листок, как заговорщически подмигнула Вам звезда, как с глазами Вашей комнаты – окнами – заигрывает солнце! Увидели? Значит, Вы наделены бесценным даром виденья. А если копнуть ещё глубже, то ниспосланные Вам дары начнут сыпаться, как праздничное конфетти. Ловите их, пользуйтесь ими во благо себе и другим!"
Человек способен находиться в коммуникации с Космосом, а, значит расти, развиваться, совершенствоваться. Честность и, шире, свобода – главные цели лирического героя автора. Так, в тесное переплетение с философическими началами вступает нравственно-этическая проблематика. Она – главная тенденция поэзии Инны Богачинской сейчас.
"Рабство (духовное, физическое, материальное) и свобода – координаты личностной системы. Отказ от всех форм рабства ведёт к высшей форме свободы – к внутренней свободе. Это и есть самое бесценное достояние личности", – пишет автор.
Но герой писательницы не идеал, достигший этой внутренней свободы, – он стремящийся к ней человек.

Подчас нестерпимо
носить в себе этот багаж.
Свободы избранница,
вырвусь за грань обихода.
И преображенным сознаньем,
которым не каждый богат, –
Нащупаю смысл
своего неземного прихода.

Рассмотрим немного подробнее это четверостишие. "Багаж", "носить", "нестерпимо", "грань", "не каждый богат", "вырвусь", "свобода", "приход" – это лексика эмигрантская, иногда пафосная, однако Богачинская этими словами описывает свои внутренние переживания. Таким образом, она, несомненно, подчеркивает связь своих мироощущений, устремлений с исторически имевшим место отъездом из страны, и связанных с ним ситуаций.
Говоря шире, автор сводит в единую структуру Космос и человека, придавая им схожие черты. Примечательно, что лирический герой Богачинской не только человек, но и, немного, Космос или точнее дитя Космоса, всегда связанное с ним пуповиной. Именно поэтому Богачинская метафорически говорит о неземном своем приходе. Возвращаясь к эмигрантской тематике, отметим, что в США писательница прибыла также не "землею", а воздухом, то есть на авиалайнере.
Лирическая героиня постоянно хочет вырваться за грань, будучи уже за границей. И это – не оксюморон. Это – внутренняя, глубинная потребность человеческой души, ее вечный поиск. Преображенное сознание, которого так хочет добиться писательница, – это ориентировка на вечность, постоянное понимание себя как части бесконечности пространства и времени. Именно так можно осознать смысл своего прихода.
Лирический герой Богачинской в каком-то смысле гражданин Мира: будучи везде, он одновременно находится нигде. В понятии "жить за границей" легко отыскивается внесуществование, так как, пребывая уже за рубежом, эмигрант все равно воспринимает свою новую землю как нечто существующее за его пределами. Е. В. Тихомирова в статье "Литература и небытие", анализируя это состояние, приходит к выводу, что ощущение "существования нигде" свойственно всем писателям-эмигрантам – в том числе – и третьей волны русского зарубежья. "У самых разных авторов", – пишет литературовед, – "жизнь по ту сторону границы описывается как существование по ту сторону жизни, настолько тягостное или мучительно-невыносимое, что нередко естественным концом его становится смерть". Герои подвешены в невесомости, находятся в особенном микромире, из которого выхода нет, и не может быть по определению, они слышат и видят, но нежизнеспособны, как бы находятся за стеклом. Попытки писателей зарубежья описать, объяснить и изжить эти переживания и дают в итоге, по мнению Тихомировой, некую своеобразную художественную систему.
Существование героя до отъезда, лишенное свободы, смысла, иллюзий и надежд, как бы останавливается между жизнью и смертью. Неудивительно, что повседневная жизнь будущего эмигранта изображается в метафорах смерти. Однако тот "иной мир", хотя бы и "лучший", куда выбираются герои, – не жизнь, а всего лишь иной сектор небытия, обеспечивающий анестезию, эйфорически-радужные сны души.
Приведем цитату из Богачинской:
"…Во время посещения самых дорогих для меня на глобусе мест – Москвы (с которой началось моё обитание на этой планете) и Одессы (где пройдена основная доля пути) – я почувствовала, что на протяжении всех отшлёпанных по Нью-Йорку лет часть моей души, заселённая вышеназванными географическими точками, находилась под наркозом…. Даже по прошествии двадцатилетия, оказавшись вновь в знакомом пространстве, я …. испытала одно из самых надёжных и целительных состояний – ощущение ДОМА".
Итак, наркоз, анестезия или иначе временная остановка жизни. Богачинская не скрывает, что вынуждена заморозить ту часть души, где находится и начало и основа, то есть главную ее часть. Прожитые в Нью-Йорке годы Инна "отшлепывает", – таким языком обычно говорят о заключении в тюрьме и место заточения, конечно же, не может быть домом, о чем и говорит автор. Это приводит нас к новому размышлению: – человек без дома или без определенного места жительства, – выражаясь аббревиатурой "бомж". Такие люди вроде бы и существуют, но как бы и нет, они так же отрезаны от жизни. Без определенного места жительства – это словосочетание отражает существование одновременно везде и нигде или опять же несуществование.
Небытие лирического героя подчеркивается еще и поэтикой писательницы, отражающей лексику 15-летней давности, по сути, это и есть эмигрантский язык. Таким образом, акцентируется безвременье, в котором находится Богачинская и вообще все эмигранты. Говоря о застывшем времени, мы имеем ввиду феномен особой связи с прошлым у писателей этого типа. Лирический герой Богачинской живет активной общественной жизнью, реагирует на все мировые события, преломляет их через себя, передавая с тревогой трагизм нашей цивилизации.
Конфликт в Югославии – Инна пишет "К вопросу о Косовских перекосах", моряки оказываются запертыми на "Курске" – "Памяти погибших подводников", 11 сентября – уже через две недели в нашем электронном почтовом ящике ее новый стих. Ее лирический герой постоянно анализирует события в мире, переживает их в себе. Взрывающиеся в Косово бомбы разрываются в ней самой, увиденный в выпуске теленовостей чей-то горящий дом кажется лирической героине своим, конечно, совсем не из-за ностальгии по дому. Находясь в небытии и в безвременье, она приобретает сверхобостренное восприятие, сильнее других ощущает боль, способна не примешивать к ней ничего постороннего, мелкого.
Это вплотную приближает нас еще к одному откровению лирической героини Богачинской, возможно к самому ключевому – к одиночеству:
"…человек – как мыслящий атом Вселенной – должен быть свободным от какой бы то ни было зависимости", – говорит поэт – "От любой формы костылей: моральных, физических или материальных. А что, как не страх перед одиночеством, закабаляет и приговаривает его к пожизненной зависимости от чьих-то сомнительных рук, домов, душ, которые он впускает на территорию своего существования? Схватиться за что угодно, за кого угодно – только не быть в компании с самим собой! А ведь именно в одиночестве возможен истинный рост души. А ведь одиночество – по словам французского писателя и проповедника Лакордера – "естественное прибежище всех мыслей: оно вдохновляет поэтов, создаёт артистов и воодушевляет гениев".
Почему же Богачинская говорит об одиночестве, если главные цели ее лирического героя – открытость? Возможно, уединение и есть путь к взаимодействию с Космосом? На этот вопрос мы ответим чуть позднее, для начала нужно определить, что имеет ввиду Инна под одиночеством. Конечно же, это не физическое одиночество – она чрезвычайно общительный и коммуникабельный человек. Речь идет здесь о "внутреннем ребенке", об "inner child".
"…если Вы будете беспредельно честны с собой,… то Вы, наверняка, обнаружите, что даже среди людей, которым Вы доверяете и которых считаете близкими, Вы не можете полностью обнажить все хронические узелки Вашего существования. Всегда остаётся НЕЧТО с воображаемой табличкой: "Посторонним вход воспрещён". И представьте себе, что это Ваше сокровенное НЕЧТО составляет большую и самую главную часть Вас, … в это НЕЧТО входят все Ваши маленькие и большие слабости, неосуществлённости, непрерывная связь с детством и юностью. То, что американские нетрадиционные психологи называют "Your inner child", т.е. "Вашим внутренним ребёнком", стремящимся найти свой тёплый, приятный, уютный уголок, где ему не нужно исполнять всякие противоестественные для него роли, носить угодные кому-то маски, натягивать что-то с чужого и чуждого плеча. … Так будьте же благосклонны к этому своему нежному и хрупкому существу!"
К своему внутреннему ребенку Инна действительно благосклонна, – она написала о нем уже четыре книги – лирический герой Богачинской, несомненно, есть в какой-то мере внутреннее "Я" автора, ее "inner child", переводя с космического – детище Инны. Героиня всегда подчеркивает свою детскость, нежелание взрослеть.
"В безвременье зависла. И так и не вышла я взрослой…", "Я подросткам и ветрам сверстница", "Я у возраста в плену школьного. Мне солидности мундир – деспотом. Обручальные тесны кольца мне. Не зачах ещё синдром детскости", "В мире взрослых я всегда лишняя".
Таким образом, одиночество по Богачинской – это постоянное воспитание себя, своего внутреннего ребенка, своего микрокосма. Одиночество не дает взрослеть, а значит ограничивать себя какими-то рамками, условностями. Мыслящий атом Вселенной человек должен быть независим. Одиночество, таким образом, приводит к свободе, а это и есть, как мы помним, главная цель лирического персонажа автора.
К свободе через определенного рода одиночество, которое иначе можно охарактеризовать как сверхусиленное внимание к своему внутреннему миру, стремится и сама Богачинская. Это подтверждается нашими беседами и перепиской. Ввиду ограниченности времени приведем только одно ее размышление – это письмо Богачинская написала два дня назад, 23-ого апреля. Она так ответила на наш вопрос, правомерно ли называть ее жизнь в Америке небытием: "Все в нас самих. Я нахожусь в небытие, когда погружаюсь в посредственность. Когда же нахожусь в своем четвертом измерении, мне все равно, где я размещаюсь географически".
Четвертое измерение Богачинской – это ее Космос, творчество, "inner child". В поэтическом пространстве оно трансформируется в ее лирического героя – именно так с ним взаимодействует автор. Таким образом, она представляет читателю свой многогранный персонаж в разных ипостасях, в разных кругах, раскрывает удивительно многообразный художественный мир, ставит глобальные философские и этические вопросы.
В книге Виктора Финкеля, вышедшей в 2001 году в Филадельфии, автор говорит о Богачинской: "Ее поэзия пространственна богата, разнообразна, интеллектуальна, высоко эмоциональна. Она насыщена вневременными категориями космоса, мудрости и души". Эта монография – одно из самых глубоких исследований творчества Богачинской. Характерно, что для анализа русской эмигрантской литературы "третьей волны" Финкель выбрал только четырех авторов И. Бродского, И. Богачинскую, В. Зубареву и Михаила Юппа, – это говорит об их тонком художественном мастерстве.
В словаре "Поэты русского Зарубежья" вышедшего в 99 году в Санкт-Петербурге Инне принадлежит значимое место:
"Ее поэзия заставляет вспомнить, с одной стороны, о цветаевской невоздержанности чувств, с другой – о северянинском упоении собою и жизнью вообще. Ее лирическая героиня то страдает от одиночества в холодном механистическом мире, то поражает окружающих стремительностью в любви или рискованностью наряда".
"…Смелое обращение со словом берет свое начало от раннего Маяковского и поэтической манеры Вознесенского".
Итак, в контексте эмигрантской литературы Инна Богачинская занимает важное место. Ее поэтика корнями уходит к Вознесенскому, который называет Богачинскую "значимой поэтической фигурой русского зарубежья" и Бродскому. Но много в ее творчестве и индивидуального. Необычайная выразительность образов, в первую очередь лирического героя, высокая эмоциональность, музыкальность, пронизывающая все поэтические уровни, гуманизм и глубокая философичность ее творчества позволяет нам говорить об уникальном явлении в эмигрантской литературе "третьей волны" – Инне Богачинской.

При републикации ссылка на http://extertext.by.ru – обязательна.

avatar

Оргкомитет ОРЛИТА

Объединение Русских ЛИТераторов Америки.

More Posts - YouTube

 Leave a Reply

(Необходимо указать)

(Необходимо указать)