Я не была здесь лет семьсот,
Но ничего не изменилось…
Всё так же льется Божья милость
С непререкаемых высот,
Всё те же хоры звезд и вод,
Всё так же своды неба черны,
И так же ветер носит зерна,
И ту же песню мать поет.
Он прочен, мой азийский дом,
И беспокоиться не надо…
Еще приду. Цвети, ограда,
Будь полон, чистый водоем.
А. Ахматова 05.05.44.
От этого наверно невозможно уйти, да и откровенно говоря, и некуда. Хочется нам этого или нет, но приходит время, когда человек иногда сам того не желая и, может быть, не особенно осознавая – впервые в жизни задумывается о смысле сущего, о прожитых годах, о смерти…
Надо признать, что в силу самых банальных причин людям, особенно в юном возрасте, свойственна известная легковесность и не только в суждениях, но, увы, соответственно и в образе жизни. Безапелляционность, безосновательное чувство своей правоты, ощущение некой избранности, эгоистичность – позволяют легко приписывать все несвойственные серьёзные размышления на названную выше тему философам или же каким-то другим своеобычным людям, при этом как бы подразумевается, что они не от мира сего…
Всё это более или менее понятно, поскольку жизнь среднестатистического человека – винтика напоминает чем-то водный поток, который течёт под влиянием невидимых сил тяготения по пути наименьшего сопротивления. Для человека роль этих сил играет время.
Что касается размышлений, то как уже сказано выше, от них никуда не деться, и приходят они с потерями, появлением проклятых вопросов, выбором пути… Правда некоторые люди в качестве средства от стресса, проблем или просто плохого настроения выбирают: наркотики, алкоголь, но этот путь лишь ускоряет развязку.
Если бы разные самоуверенные люди, включая иных упёртых интеллектуалов, только знали, как они все, ну, или, по крайней мере, преобладающее большинство из них заблуждается на счёт того, кому свойственны, а кому уж точно нет эти метания человеческого разума и духа, если бы они только знали…
Жизнь, право, намного сложнее, чем иной человек в силу своей косности может себе представить. Но иногда, о, иногда Он в силу минутного порыва, под влиянием первых значимых для него потерь, прекрасной музыки или талантливо написанного литературного произведения оказывается готов увидеть в окружающем мире, нечто не очень понятное, но оказывающееся ему смутно знакомым и до сердечной боли близким…
Может быть, я не прав, поскольку, как и многие другие пристрастен, в том, что касается искусства и моё мнение, конечно, не может считаться чем-то вроде истины в последней инстанции, но человеку иногда нужна эта возможность сказать, быть услышанным и даже ошибиться.
Должен признать, что выбор для этой статьи поэмы Давида Самойлова – «Цыгановы» отнюдь не случаен. Существует мнение, основанное на работах известных литературных критиков, кои уверенно создали табели о рангах в литературном мире, по коим Д. Самойлов отнесён к поэтам – фронтовикам, также ими принято считать, что этому поэту такой жанр как поэмы не очень давался…
Я согласен и не согласен с этими в своём мире весьма уважаемыми искусствоведами. Поэзия, как мне кажется, странный, сложный и переменчивый мир, но стоит он не на незыблемости авторитетов, а на великих стихотворных произведениях, коих в творчестве даже очень даровитого поэта, к сожалению, не бывает много.
В талантливых стихах по прихоти судьбы, но явно не без божьего промысла и в меру всего отпущенного поэту таланта и жизненного опыта, он напишет в свой срок то, что будет и через много лет для всех нас Откровением. У поэзии есть такое необычное свойство – великие стихи никто и никогда уже не сможет повторить. Компиляция слова и духа из коих они как ласточкины гнёзда созданы – невозможна!
Я отношу Давида Самойлова именно к таким явно недооценённым человечеством поэтам, которые смогли сказать своё великое слово в поэзии. Как мне кажется по своей самобытности, богатству русского языка, сумасшедшей эмоциональной, творческой многослойности и безусловной талантливости поэма «Цыгановы» как раз и является одним из наиболее талантливых поэтических произведений в творчестве этого поэта. Как вы знаете, а если и не знали, то, наверное, уже догадались, что это поэтическое произведение в значительной степени говорит о жизни, смерти, вере и любви.
Эта поэма, безусловно, заслуживает самого пристального изучения, в том числе и по причине явной недооценки её как со стороны литературных критиков, так и со стороны широкой читающей публики. К этой поэтической вещи, всё новые и новые поколения людей, безусловно, будут приходить (надеюсь, что неоднократно) в своей жизни, как к настоящему животворному источнику.
Видимая простота построения поэмы, архи – богатый русский язык, изобилие бытовых примеров, народный опять же чисто российский колорит и поражающая воображение, какая-то титаническая энергетика стиха как не странно иногда играют с читателем злую шутку.
Должен признаться, что по этой причине порой даже искушённые и явно незакостеневшие люди искусства за внешним великолепием «фасада» произведения не замечают поражающую воображение и сознание бездонную философичность и гениальную недосказанность, подразумевающую наше с вами участи в процессе осмысления изображённого в поэме мира. Воистину в который раз приходиться признавать, что человек ничему или почти ничему не учиться и через тысячелетия верным остаётся изречение: «Нет пророка в своём отечестве!»
В этой поэме в силу её почти прозрачной краткости нет, и не может быть мелочей или случайных вещей. Если такой сугубо городской человек, каким был Д. Самойлов, от рождения и по жизненному укладу, для своей поэмы на столь важную тему выбрал героев отнюдь не из своего естественного – интеллектуального круга общения, то произошло это не просто так и я думаю, что этот выбор определяет много.
Способ если можно так сказать поэтической работы Д.Самойлова, как признавал сам поэт, заключался в тщательном и неспешном продумывании произведения, что заканчивалось весьма коротким по времени периодом записи его на бумагу с очень небольшой правкой, в том числе и в виде сокращения. Характерно, что эту относительно небольшую по размеру поэму, в соответствии с имеющимися датировками поэт писал три года!
Понятно, что такой подход к поэтической работе, весьма кстати схожий с тем как работала А. Ахматова, означает тщательную и всестороннюю продуманность, в том числе и такого крупного литературного произведения, как поэма.
Людям более или менее знакомым с образом жизни Д. Самойлова известно, что будучи по природе и рождению представителем городской интеллигенции, он получил свой первый опыт общения с простыми, в том числе и отнюдь не городскими людьми на фронтах Великой Отечественной Войны.
Надо сказать, что этот воистину бесценный опыт помог ему стать настоящим, крупным поэтом и во многом определил его поэтическое лицо. Тем важнее для Д. Самойлова был этот фронтовой опыт, что при видимой общительности, как он сам признавался, ему постоянно не хватало одиночества. Может быть по этой известной замкнутости поэта многие герои его произведений, если так можно выразиться вместе с ним прорастали сквозь годы.
Таков и главный герой поэмы «Цыгановы». В первой части поэмы – именуемой «Запев», мы знакомимся с Цыгановым, его женой и конём. Автор любуется вместе с нами сценой усмирения коня – динамичной, полной бьющих фонтаном эмоций. Невозможно оставаться равнодушным созерцателем этого процесса, поскольку мощный, открытый и лучащийся радостью характер Цыганова, богатырская фактура его фигуры и сопоставимый ему как по стати, так и по характеру могучий, яростный, «коричневато-красный» конь буквально завораживают.
Первая часть поэмы заканчивается на достаточно неожиданной и едва слышной, приглушённой минорной ноте. Непривычно пуст и глух по тональности вид опустевшего двора… Для меня это напоминает ощущение от просмотра документальных черно – белых кадров кинохроники века минувшего: Их всех, кого мы только что видели сейчас на экране уже нет!..
Нельзя не упомянуть того, что язык, которым написана эта поэма, обладает такой могучей живописной силой и богатейшей интонационной составляющей, что буквально потрясает читателя, завораживая всей мощью поэтического звучания, которую если и можно сравнить с чем-то, то только с живописными полотнами старых мастеров или звучанием великолепно отстроенного органа.
Вторая часть поэмы, так же как и все носит сугубо бытовое название – «Гость у Цыгановых» и посвящена прекрасному и изобильному по своей эмоциональной и цветовой гамме русскому застолью. Автор так описывает праздничный обед, что для его краткой характеристики так и напрашивается не совсем литературное слово – смачно. Тема разговора двух фронтовых друзей за столом идёт параллельно и как бы косвенно, но этот разговор здесь ещё далеко не главный.
Описание накрытого стола и самого процесса застолья говорит о том, что все, чем богат стол несёт отпечаток душевности и хлебосольства хозяев, повествуя, может быть не столько об их богатстве, сколько о счастливой жизни людей.
Как мне кажется, здесь нет смысла приводить примеры многочисленных талантливых находок автора в написании этой части поэмы, поскольку нет ни одной вещи, которая не была – бы буквально одушевлена любовью автора. В конце этой части поэмы опять появляется приглушённая тема грусти, но здесь она уже конкретно связана с поведением жены Цыганова.
Как все великие и талантливые литературные произведения поэма «Цыгановы» построена по принципу всесторонней, в том числе смысловой и интонационной взаимозависимости текста. Забегая несколько вперёд, можно достаточно уверенно утверждать, что грусть хозяйки связана как с поднятой в разговоре темой нанесённых войной увечий, так и со смертью матери и это настроение невольно передаётся и читателю… Я сказал, передаётся, но поверьте, словами это ощущение в статье в силу отсутствия эмоциональной силы литературного произведения – передать невозможно!
Следующая, я бы сказал – счастливая часть поэмы называется «Рождение сына» и здесь описание природы средней полосы России поздней весной, Цыганова, жены и народившегося сына сразу и уже привычно перерастает пределы сугубо бытовой сцены.
Соотнесение физической мощи Цыганова несущего на руках новорожденного младенца превосходит своим масштабом окружающую природу, которая как бы окаймляет его. Физическая малость младенца, процесс наречения его именем носит здесь отнюдь не проходной и сиюминутный характер. Мы с вами присутствуем в момент воссоздания будущих миров идущих не столько от Цыганова и его жены, но и от их предков.
Что и говорить, такой мастер как Д. Самойлов сумел здесь великолепно подобрать для описания природы происходящего действа краски отнюдь не пёстрые, но при этом неожиданные и внутренне узнаваемые нами на каком-то почти генетическом уровне. Воистину, поражает временное совпадение фигуры «полубога» Цыганова, несущего новорожденного младенца над низким горизонтом и то, что при этом он скрывает свои слезы, скрывает от всего мира, от себя и, конечно, от жены лишь усиливает эффект от происходящего действа…
Эта третья часть поэмы описывает лишь самое начало новой жизни, первый путь младенца в его Дом и именно здесь уважаемый читатель безнадёжно тонет в том необъятном мире, который выплеснут талантом поэта на страницы. Малость Мира перед решимостью человека – полубога, устремлённость и единство времени былого и будущего всё это по силе, если и можно сравнивать, то только с написанным Великим Данте.
Следующая часть поэмы носит, казалось бы уж совершенно прозаическое название – «Колка дров» и она для меня очень напоминает движение но не во времени, что было бы естественным литературным приёмом для того что бы наиболее полно раскрыть перед читателем то, что подсмотрел в жизни и о чём задумал рассказать нам автор. Красота колки дров этого заурядного для сельского человека действа выливается не только и не столько в объяснение красоты этой работы для души человека, но и в великолепную многозвучную звуковую гармонику происходящего. Здесь всё непросто: у каждого вида поленьев свой звук, каждый удар колуна рождает двойной отзвук «за речною поймой»…
Когда следуешь вслед за автором по строчкам, то действительно веришь, что эта красивая и звонкая работа позволяет проснуться чему-то новому в Цыганове, вспомнить что-то важное. Именно здесь, у главного героя, а не у автора поэмы впервые рождаются не только вопросы в душе, но образное ощущение картины единства окружающего мира и человеческого духа переходит на новый уровень, уровень безумно прекрасного в своей гармоничности почти невольного познания мира и себя в нём…
Следующая и последняя часть поэмы называется «Смерть Цыганова». На неё, как мне кажется, выпадает наибольшая смысловая и эмоциональная нагрузка, которая тем более поражает читателя тем, что почти весь текст идёт от лица главного героя – Цыганова и, боже мой, как всё меняет эта Речь, рождённая буквально на наших глазах в результате мучительных идущих от души, человеческого духа -размышлений.
Всё начинается со сна. Главному герою поэмы сниться умчавшийся от него навстречу заре конь – Орлик, потом следует пробуждение Цыганова и этот же огонь печёт но уже у него в груди.
Пытаться передать своими словами, то о чём думает в этой части поэмы главный герой, на мой взгляд, просто бесполезно в силу абсолютной гениальности текста. Я сознательно, как мог, ранее не позволял себе увлекаться цитированием текста этой поэмы, поскольку понимал, что потом, когда речь пойдёт о заключительной её части избежать этого будет просто невозможно. Последний лист теста, как мне кажется, требует практически полного его прочтения вами, уважаемый читатель.
Итак, главный герой, проснувшись и почувствовав, что он нездоров, идёт в сарай, где он привык отлёживаться во время болезни…
…Кряхтя прилег
И папироску медленно зажег.
И начал думать. Начал почему-то
Про смерть: "А что такое жизнь – минута.
А смерть навеки – на века веков.
Зачем живем, зачем коней купаем,
Торопимся и все не успеваем?
И вот у всех людей удел таков."
И думал Цыганов:
"Зачем я жил?
Зачем я этой жизнью дорожил?
Зачем работал, не жалея сил?
Зачем дрова рубил, коней любил?
Зачем я пил, гулял, зачем дружил?
Зачем, когда так скоро песня спета?
Зачем?"
и он не находил ответа.
Вошла хозяйка:
– Как тебе? –
А он:
– Печет в груди. – И рассказал ей сон.
Она сказала:
– Лошади ко лжи.
Ты поболей сегодня, полежи; –
Ушла. А он все думал:
"Как же это?
Зачем я жил? Зачем был молодой?
Зачем учился у отца и деда?
Зачем женился, строился, копил?
Зачем я хлеб свой ел и воду пил?
И сына породил – зачем все это?
Зачем была война, зачем Победа?
Зачем?"
И он не находил ответа.
Был день. И в щели старого сарая
Пробилось солнце, на полу играя,
Сарай еще был пуст до Петрова.
И думал он:
"Зачем растет трава?
Зачем дожди идут, гудят ветра?
А осенью зачем шумит листва?
И снег зачем? Зачем зима и лето?
Зачем?"
И он не находил ответа.
В нем что-то стало таять, как свеча.
Вошла хозяйка.
– Не позвать врача?
– Я сам помру, – ответил ей, – ступай-ка,
Понадобится – позову, хозяйка. –
И вновь стал думать.
Солнце с высоты
Меж тем сошло. Дохнуло влажной тенью.
“Неужто только ради красоты
Живет за поколеньем поколенье –
И лишь она не поддается тленью?
И лишь она бессмысленно играет
В беспечных проявленьях естества?..”
И вот, такие обретя слова,
Вдруг понял Цыганов, что умирает…
…Когда под утро умер Цыганов,
Был месяц в небе свеж, бесцветен, нов;
И ветер вдруг в свои ударил бубны,
И клены были сумрачны и трубны.
Вскричал петух. Пастух погнал коров.
И поднялась заря из-за яров –
И разлился по белу свету свет.
Ему глаза закрыла Цыганова,
А после села возле Цыганова
и прошептала:
– Жалко, бога нет.
Вот этими строчками и заканчивается поэма Д. Самойлова «Цыгановы» и здесь уже становиться понятно, почему автор выбрал именно такого героя и всё соответствующее ему окружение.
Политики и политологи так много и часто говорят о великом русском народе, о самосознании, о поиске национальной идеи и при этом все они по большей части не понимают, или не хотят понять, что главное в жизни человека это её осмысленность во всех проявлениях.
Человек и особенно благодаря национальному менталитету – русский человек не может и не должен жить во лжи. Поэма Д. Самойлова «Цыгановы» показывает счастливое совпадение бытия, и сознания в обыденной жизни будь то праздничное застолье, работ по хозяйству, рождение сына и смерть…
Это ведь так просто с удовольствием работать, от души веселиться с друзьями, любить природу, коней и многое другое. Человек не боится умереть, ему важно понять, поскольку Дом его стоит, растёт сын, пусть ещё и совсем малый и всё, остальное, что было до этого момента им сделано, было сделано от души и на совесть. Это так безумно сложно и так поразительно просто…
Я не могу представить столь простой и ещё раз повторюсь абсолютно гениальный текст концовки поэмы, идущий от лица привычно рефлексирующего интеллигента. Это наша общая беда, ведь Национальная идея в Росси не может появиться среде разуверившихся во всём и вся людях не любящих по сути дела уже ничего кроме, может только себя любимого.
Я бы мог ещё очень долго приводить какие-то доводы, вспоминать, цитировать, но всё это после того как вы прочли концовку поэмы лишено с моей точки зрения смысла. То, что в последней части поэмы «Цыгановы» сказано, и то, как это сделано, делает её, по моему мнению, крайне нужной нынешнему и будущим поколениям людей.