Название выставки Лидии Шульгиной (1957–2000) «Заветы на ветоши» имеет по меньшей мере два значения. Первое буквально: есть Ветхий и Новый Завет, сюжеты из этих Книг Лидия Шульгина воплощала в различных материалах, как традиционно культурных (дерево), так и в странно неподходящих (бросовая газетная и рекламная бумага). Со вторым смыслом сложнее. Сопоставив даты рождения и смерти, узнав, что Лидия Шульгина уже в 1987 году обратилась к визуализации Библии, невольно подумаешь: это её собственный завет, завещание, последнее напутствие самой себе, письмо в бутылке, зафиксированное на той части гуттенберговского наследия, которая была под рукой.
Книжный иллюстратор по профессии, Библию Лидия Шульгина не «иллюстрировала». Это скорее визуализация наподобие той, какую на рубеже XVII–XVIII веков исполнял Василий Корень для читавших и складывавших картинки, а не буквы. И оттого у Лидии Шульгиной нет того, что Осип Мандельштам в своё время называл «собственническим отношением к теме»: выраженно авторские, узнаваемые, её работы вместе с тем обладают качеством всечеловечности. Массы людей, населявших христианскую историю, эта плоть священного Слова, встают со страниц её скульптурных книг и книго-рельефов, обращаясь к каждому зрителю. В любом из этих объектов есть нечто от античного хора, от грандиозного звучания веков, хотя, конечно, в основе — молчаливая бумага.
О Лидии Шульгиной писать трудно: будучи художником XX столетия, она сама углублённо осмысливала то, что делала. Интеллектуальная составляющая в её творчестве весома, и ей довелось артикулировать немногие, но точные и исчерпывающие моменты — вероятно, обладая, среди множества даров, редчайшим: видеть собственные произведения со стороны.