Oct 102017
 

Владимир ФридманВладимир Фридман – израильский актер, обладатель многих театральных наград, лауреат премии «Человек года» в области театра и кино. На его счету более 60 ролей на телевидении и в кино. Фильмы, в которых он снимался, получали главные призы Каннского фестиваля, в Токио, Торонто, Иерусалиме. А кроме того, он еще и замечательный певец, который завораживает аудиторию своим обаянием, открытостью, энергией, прекрасным голосом и артистичным исполнением. .

1. Ты окончил ГИТИС (Государственный интститут театрального искусства), курс Элины Быстрицкой. Что привело тебя, любителя футбола, в театральный вуз? Не были ли против такого выбора твои родители? И не мешала ли поступлению в такой престижный вуз пятая графа?

Ну, что ж – вопрос обширный, я б сказал – еврейский… Три в одном! Значит так. Я был не просто любителем футбола, а активно им занимался. Был капитаном юношеской сборной города, имею юношеский спортивный разряд. Родители вовремя спохватились и в 9-10 классе перевели меня в физико-математическую школу, чтоб сделать из меня человека. Там было уже не до футбола. Что же касается театра, то к нему я относился совсем равнодушно, пока случайно не посмотрел один любительский спектакль. Потом ещё один… Потом ещё… Это был какой-то другой мир, очень тонкий, человеческий, эмоциональный. Мне очень захотелось стать его частью. А самое главное – мне очень понравилась там одна актриса, и, чтобы с ней познакомиться, я присоединился и к закулисному процессу. Стал получать небольшие роли. Потом побольше. С девушкой всё сложилось хорошо. На сегодняшний день она моя жена, мы уже 35 лет вместе. Что касается ГИТИСа… Об актёрской профессии кто-то сказал, что есть профессии, которые ты выбираешь, а есть профессия, которая выбирает тебя. И то, что актёр – это не профессия, а диагноз. К счастью, я этой профессией заболел. Я понял, что не смогу без этого жить. А значит нужно учиться, учиться и учиться. А, если учиться, то, конечно, в Москве. Родители, конечно, были в лёгком шоке от моего решения, всё-таки, старший брат – нормальный человек, компьютерщик, а актёр – ну, что это за профессия? Тем более для мужчины. Но они всю жизнь были за меня, за что я им очень благодарен. При поступлении на курс Быстрицкой пятая графа мне никак не мешала, тем более, что у самой Элины Авраамовны в этой графе было написано то же, что и у меня. Да и вообще, в гуманитарных вузах, насколько я помню, к евреям относились лояльно.

2. Известно, что друзья молодости самые верные – дружишь ли до сих пор со своими сокурсниками по ГИТИСу? Работают ли они по специальности, где и в каких странах живут? Как сложились их судьбы?

К сожалению, связи ни с кем не поддерживаю, да и ребята, насколько я знаю, между собой не очень. Никто не виноват – жизнь такая. Лихие 90-е очень сильно проехались по всем. Я, слава Богу, прожил их в Израиле. Некоторых, к сожалению, уже нет в живых. Один миллионер. Один работает в администрации президента. Двое – народные артисты России. Двое – режиссёры театра и кино. Просто артистом работаю только я. Хотя, при о-о-о-очень редких встречах мы рады друг другу.

3. Расскажи, в каком театре ты работал после окончания вуза, какие роли играл и за какую удостоился такой серьезной награды, как премия Ленинского комсомола?

После окончания ГИТИСа и до отъезда в Израиль я работал в городе Томске. Получилось это случайно, но я рад, что получилось именно так. Сначала, конечно, все хотели остаться работать в Москве, но в то время устроиться куда-то без прописки было невозможно. А я ведь простой курский паренёк… Прослушивание в любой театр выглядело примерно так: ты приходишь и начинаешь монолог: «Быть или…» Тебе из комиссии: «Прописка есть?» Ты отвечаешь: «Нет». И они заканчивают твой монолог: «…Не быть!» Заниматься же фиктивными браками и т.п. мне не хотелось. И тут возникло предложение из Томска. Там открывался новый театр и туда приглашались актёры из Москвы и Ленинграда, набиралась новая труппа, талантливый режиссёр, работы которого я видел. Всем актёрам предоставлялись квартиры, а я к тому времени женился, и для меня это было важно. Город потрясающий. 220 тысяч одних студентов. О такой публике можно только мечтать. За годы работы в Томске я сыграл главные роли в пьесах Вампилова, Уильямса, Саймона, играл Воланда в «Мастере и Маргарите» Булгакова. А премию я получил за главную роль в спектакле «Эмигранты» по пьесе Славомира Мрожека. А потом так получилось, что поехал воплощать эту роль в жизнь, и вся премия ушла на сборы багажа.

4. Когда в 1991 году ты принял решение переехать в Израиль (кстати, кто был в твоей семье инициатором переезда?), представлял ли себе всю сложность устройства на новом месте? Может быть, ты приехал уже с ивритом?

Инициатором переезда был я, жена моя поехала за мной, как декабристка, так же, как в своё время в Томск. Дочке было 6 лет, её я, разумеется, не спрашивал. Да и что я ей мог объяснить? На моё счастье её интересовало только одно – мы поедем на поезде или на самолёте? Я сказал, что путешествие включает все виды транспорта. На иврите я знал, как и многие, два слова – тов и лё тов. Как сложится жизнь не думал, ехал с ощущением, что делаю правильный шаг, а там… будь, что будет.

5. Ты эмигрировал или репатриировался в Израиль? То есть переселился или вернулся?

Я не знаю, как это правильно назвать. Я хотел после тридцати лет прожить ещё одну жизнь, и это то, что я и делаю до сих пор. И очень этому рад. Третью вряд ли потяну.

6. Как ты считаешь, мешает ли профессиональной деятельности в Израиле русский акцент( в прямом и переносном смысле)? А английский, марроканский и любой другой? «Стеклянный потолок» для русского израильтянина, по твоему, миф или реальность?

Про акцент думаю так – во всём есть свои минусы и плюсы. Если бы у Лаймы Вайкуле, Вахтанга Кикабидзе или Ивара Калныньша отнять их акцент, они потеряют огромную часть своей индивидуальности. Один израильский актёр как-то сказал мне: «Хорошо, что ты «русский»! Я спросил: «Чем же хорошо?» – «Не такой, как все, зрителям на тебя смотреть интересно! Я – такой же, как они, из того же теста, а ты – загадочный.» Так что во всём, я думаю, можно найти плюсы. Я очень рад, что людей с таким же акцентом, как у меня, ещё миллион человек. Кстати, несколько раз получал комплимент, что мой акцент звучит очень «шарманти». Поэтому к нему уже привыкли, как к одной из нот нашего огромного симфонического оркестра… Что касается «стеклянного потолка» я это слышал от многих других, но на себе это не чувствовал, поэтому ничего об этом сказать не могу.

7. Ты лауреат премии «Актер года» в категории «за лучшую мужскую роль». Расскажи об этой роли. И почему ты не сотрудничаешь на постоянной основе с каким-либо израильским театром? А есть ли такой театральный коллектив, в котором бы ты хотел работать?

Начну с конца. Коллектива, в котором я хотел бы работать, я не встречал, да и вообще, честно говоря, не очень люблю коллективизм. Сотрудничать на постоянной основе с каким-либо театром в Израиле я не хочу по двум причинам. Во-первых, потому что в израильских театрах нет постоянных трупп. Актёры набираются по контрактному принципу на каждый спектакль разные. А во-вторых, театр накладывает слишком много обязательств, которые мне – человеку, работающему и в кино, и на ТВ, и на эстраде, сложно исполнять.

Теперь о спектакле, за который я получил премию «Актёр года». Расскажу с удовольствием. Не потому что премия, хотя это приятно, а потому что для меня это был важный и удачный опыт сыграть в том спектакле, в котором хотел, сыграть роль, которую хотел, с той партнёршей, с которой я хотел, пригласить режиссёра, которого я хотел… При этом не просить ни у кого финансовой поддержки и не зависеть от начальства какого-либо театра. Оказалось, что это возможно! Это был спектакль по знаменитой пьесе Александра Гельмана «Скамейка» («Аль а сафсаль»). Мы с моей постоянной партнёршей – актрисой Еленой Сахановой обратились к израильскому режиссёру Захарье Туби (я с ним работал раньше), и сказали ему: «Третьим будешь?» Попросили его перевести пьесу на иврит, и местом действия сделать сегодняшний Израиль, естественно, изменив биографии героев. Александр Гельман милостиво разрешил сделать такую адаптацию. Эта история была сыграна в 43 странах – почему бы ей не зазвучать и на иврите? Мы втроём бесплатно репетировали, вкладывали собственные деньги в декорации, световую и звуковую аппаратуру, съём залов. Конечно, мы рисковали, и… победили. Сначала спектакль завоевал популярность у зрителей – мы его играли на свободном рынке, потом я получил эту премию – «Актёр года», и после этого мы несколько лет играли его на малой сцене Камерного театра и по городам Израиля. Не успокоившись на достигнутом, адаптированную современную версию «Скамейки» мы перевели обратно на русский язык, и так появилась её русскоязычная – под названием «Московский роман в тель-авивском парке». И тем ещё продлили жизнь любимому спектаклю, играя его и в Израиле, и заграницей. В обычном репертуарном театре это было бы невозможно.

8. Как ты оцениваешь уровень профессиональной подготовки в театральных вузах Израиля? Есть ли в них преподаватели «русской» школы?

В целом не могу оценить уровень молодых актёров-выпускников. Есть очень много талантливых ребят, а есть и другие. Преподаватели там русскоязычные, конечно, есть, куда же без них.

9.Ты много снимаешься в кино. На твоем счету уже более шестидесяти ролей – расскажи о самых любимых. Как ты открыл для себя этот мир в Израиле, и помог ли тебе кто-либо в этом?

Скажу так – самые любимые роли, надеюсь, ещё не сыграны. Из тех, что были, не хочу ничего выделять. В каждой роли есть что-то дорогое.

Кино пришло в мою жизнь случайно в 1997 году. До этого были работы на телевидении.

Я уже играл в различных антрепризах и пел песни на русском языке. И даже не знал по неопытности, что у каждого актёра должен быть киноагент, который посылает его на показы в кино. Поэтому на пробы фильма «Друзья Яны» (мой первый полнометражный фильм) меня порекомендовала актриса Женя Додина, с которой я до этого снимался на телевидении. У меня ведь тогда не было агента, и никто в киноиндустрии не знал о моём существовании. Так что Женя мне и помогла узнать, что в Израиле снимают кино. Пробы, конечно, я прошёл сам. Когда фильм вышел, у меня уже появился свой агент, потом я получил ещё одну роль в кино, потом ещё и…. завертелось.

10.Ты снимаешься в израильских, российских и американских фильмах. Есть ли разница в отношениях, складывющихся на сьемочной площадке?

Глубоко анализировать сложно. На израильских и российских площадках много бардака и криков вокруг, в Америке же всё тихо и слаженно, как в операционной. Но суть одна – после команды: «Экшен» (начали) происходит одно и то же – актёры играют, операторы снимают и т.д.

11.Не зря гооврят, что талантливый человек талантлив во всем – кроме того, что ты артист, ты еще и исполнитель песен, композитор. Какой текст вдохновляет тебя на рождение песни, и не пробовал ли ты сам писать стихи?

Композитор – это громко сказано. Я даже нот не знаю, и единственная тройка в институте у меня была именно по теории музыки. Что да – сочиняю мелодии на стихи, которые меня трогают. Писать стихи никогда не пробовал, бывает, что могу придумать сюжет или историю, о чём бы хотелось спеть. Тогда прошу кого-то зарифмовать. Песня появляется, когда меня что-то цепляет в стихотворении – история, сюжет, созвучная настроению рифма… Сложно определить.

13 Сколько дисков ты уже записал, и как определяешь жанр, в котором поешь?

На сегодняшний день у меня вышло пять альбомов – 75 песен. Жанр… Хороший вопрос. Никогда не мог определить. Это, скорей всего, стихи, положенные на музыку в актёрском исполнении. Песни с сюжетом, песни-монологи, песни-истории, песни-пародии. В общем, такой театр песни одного актёра. Ух, красиво сказал! Может, так программу назову.

14.Ты выступал в Америке и Канаде, Австралии и Новой Зеландии, во многих странах Европы. Как встречает тебя зритель, и есть ли какие-то интересные истории, которыми бы ты хотел поделиться?

Встречают, тьфу – тьфу, замечательно. Много наших за рубежом. Всегда рад гастролям, публике, где бы она ни находилось! Историй множество, всех не расскажешь, но, что объединяет публику, приходящую на мои концерты, это то, что все очень горячо любят Израиль, причём чем дальше они от него живут, тем сильнее они его любят! А самое главное, что всюду складывается ощущение, что все свои! Нет разделения между артистом и зрителем. Вот, недавно, в Америке… Нью Йорк. Перед концертом постучались в гримёрную. Женский голос:

– Можно?

– Да, пожалуйста.

Заходит женщина лет семидесяти.

– Очень рада, что вы приехали.

– Спасибо, – говорю я, – я тоже рад.

– Я, к сожалению, на концерт не могу остаться – мне с внуками надо сидеть..

– Жалко, – говорю…

– В другой раз, – отвечает. Потом, чуть понизив голос… – Мне сказали, вы в Нетании живёте?

– Да, – насторожился я.

– У меня там сестра двоюродная, я обещала ей сапоги зимние купить и передать при первом удобном случае….

Тут же протягивает руку с большим пакетом и говорит: «Возьмёте?»

Что тут скажешь? Как тут отказать? Две недели этот пакет гастролировал вместе со мной, и эта история имела успех на всех последующих концертах. Где ещё найдёшь такого зрителя?

15.Чем любишь заниматься в свободное время – кого читаешь, слушаешь, смотришь? Кого можешь порекомендовать? Что думаешь о современном кинематографе, литературе?

Рекомендовать ничего не буду – у каждого свой вкус. Читаю разное, но возвращаюсь постоянно к Сергею Довлатову. В данный момент читаю переписку Станиславского с Немировичем-Данченко. Очень увлекательно. Слушаю разные радиостанции. В машине часто слушаю Юрия Шевчука. Смотрю разное… как все. В зависимости от настроения и рекомендаций. Стараюсь следить за всем интересным, что выходит в кино и в театре. А современный кинематограф и литература во многом живы, интересны и нужны людям, это – главное.

16.Какие качества ценишь в людях и каким бы хотел видеть израильское общество?

Честность, профессионализм и чувство юмора. Каким бы хотел видеть израильское общество? Да, вот таким, какое оно сейчас и есть. Со всеми плюсами и минусами. Очень живым и интересным.

17.Поделись своими творческими планами- чем порадуешь в ближайшее время своих поклонников и поклонниц?

Не знаю, порадует это кого-то или огорчит, но проанонсировать что-то могу. Готовлю серию больших сольных концертов по всей стране. Я очень давно не выступал в Израиле с концертами на русском языке. И к этим гастролям надеюсь успеть издать книгу, которую я потихонечку пишу, собирая в неё невыдуманные истории, которые случились со мной во время моей жизни в Израиле и которые я часто рассказываю во время концертов со сцены. Меня уже много раз просили их записать. Книжка будет называться «Театр жизни одного актёра». А концерт, может, будет так, как придумалось, когда я отвечал на ваши вопросы: «Театр песни одного актёра».

Кроме этого, в феврале и марте буду сниматься в главной роли нового израильского кинофильма. Сценарий замечательный и роль очень интересная. Это из того, что я знаю точно. Остальное – боюсь сглазить.

18.Что бы ты хотел пожелать нашим читателям?

Желаю всем, кто дочитал это интервью до конца, того же, чего желаю и самому себе – здоровья, близких людей рядом, интереса к жизни, удачи и, конечно, любви! И спасибо всем за внимание!

avatar

Михаил Юдсон

Михаил Исаакович Юдсон (20 января 1956 — 21 ноября 2019) . Литератор, автор множества критических статей и рецензий, а также романа «Лестница на шкаф» (Санкт-Петербург, Геликон плюс). Печатался в журналах «Знамя», «Нева», «22». С 1999 года постоянно жил в Тель-Авиве. С 2000 по 2015 год работал помощником редактора журнала «22». С 2016 года — главный редактор русскоязычного журнала «Артикль» (Тель-Авив).

More Posts

 Leave a Reply

(Необходимо указать)

(Необходимо указать)