Елена Литинская. «Забугорные сказки» Нины Большаковой

«Забугорные сказки» Нины Большаковой. Boston: M.Graphics publishing, 2010.

«Забугорные сказки» Нины Большаковой – сборник рассказов (реалистических и сказочных), действие которых, в основном, происходит в Нью-Йорке. Поэтому и название такое – «забугорные». Некоторые рассказы описывают героев и события в современной России («Покосные дети», «Хургада», «Нинетка»). Стиль Большаковой – неоднородный, свободный. Ее «заносит» то в сторону яркого реализма с деталями быта и живой разговорной речи («Хургада», «Сашенька», «Однова живем»), то в полуреальный, волшебный мир сказок («Старуха», «Покосные дети», «Старик и Берримор», «Где ты, Фрейдл?»). Надо сказать, что Большакова чувствует себя раскованно и уверенно и в той, и в другой ипостаси. Язык ее сказок и рассказов – красочен и поэтичен. Казалось бы, в рассказе «Вишневый ликер» ничего не происходит. Большакова просто описывает сценки в испанском кабачке. Туристы и завсегдатаи кабачка сидят себе, попивают шерри-брэнди и разговаривают. Тем временем, на бархатном фоне, насыщенном испанскими реалиями, раскрываются характеры-судьбы англичан-туристов Джака и Джаки, хозяина кабачка Пако, матроса и уличной девушки:

Слегка косит косит черным глазом теплый испанский вечер, машет веером легкий, освежающий ветерок.

Волшебством дышит рассказ-сказка «Покосные дети», повествующий о необычайно одаренных детях, зачатых во время «покосной» любви и родившихся под знаком созведия Рыб.

Свежескошенная трава пахнет так сладко, слегка подсушенное сено дурманит головы.

В сказке «Старуха» много что происходит. Начинается рассказ вроде бы обычной историей о старухе, которая вовсе и не старуха, по современным меркам. Ей пятьдесят два года, но для родственников она бесполезная обуза, которая ничего в жизни не достигла и зарабатывает уборками квартир. И вдруг эта старуха не старуха всех удивляет и начинает живописать по холсту настоящие картины, которые оживают. Рисует пчел – пчелы прилетают в дом, и нет от них спасу. Рисует котов – откуда-ни-возьмись появляются волшебные, породистые, похотливые коты и начинают заниматься своей кошачьей любовью. Старухины творения раздражают хозяина дома и родственника старухи, Борика, и он в гневе разрывает одну из ее картин. За что и расплачивается жизнью. Только что мирные, а теперь зловещие коты окружают Борика и в один миг съедают его. От Борика ничего не остается, кроме пуговицы. Конец кровав, но справедливость торжествует. Как в настоящей сказке, зло наказано.

Один из наиболее сильных рассказов сборника называется «Манхэттен». От нечего делать и скуки главная героиня повествования, состоятельная женщина за сорок – Айрин, каждый день заходит в супермаркет и в греческий ресторанчик, где встречает менеджера супермаркета – Костаса. У Костаса в это время – ланч. В ресторанчике также частенько посиживает странный седой, длинноволосый старик, который потягивает вино, наблюдает за происходящим вокруг и что-то пишет на своем лэптопе. (О старике – позже.) Айрин и Костас становятся любовниками. Наступает кульминация: в один из вечеров неожиданно возвращается домой муж Айрин. Происходит столкновение между мужем и Костасом, и Айрин, не долго думая, расстреливает в мужа и любовника всю обойму, «так как победа любого из них будет ее поражением». Жизнь не предсказума. Человек – клубок страстей, которые могут привести к измене и хладнокровному убийству.

Некоторые герои Большаковой перекочевывают из рассказа в рассказ. В сказке «Старик и Берримор» мы снова встречаем длинноволосого старика и Айрин. Старик-наблюдатель путешествует по свету вместе со своим другом, говорящим котом Берримором, и пишет истории на языке той страны, в которой живет. Возможно, здесь автор дает свою интерпретацию булгаковского Воланда и его кота Бегемота. Только если это так, то Сатана получился совсем не сатанинский, хотя и задает Айрин, убившей своего мужа и любовника, дьявольский вопрос: что она чувствовала, когда их убивала? И Айрин отвечает, что испытала облегчение. Правда, в конце старик все же оставляет на руке Айрин дьявольскую отметину поцелуя, «который горел огнем». Старик и Берримор описаны живо. Особенно удался кот с его философскими рассуждениями. Надо сказать, что Большаковой вообще удаются коты. (Наверное, у нее дома – любимый котяра, повадки и психологию которого автор описывает со знанием дела.) Но идти по стопам булгаковского творения «Мастер и Маргарита» – дело нелегкое и рискованное. Очень уж велик и неповторим бессмертный роман.

Героиня нескольких рассказов – новая иммигрантка из России по имени Мона. («Ожидая Шерон Стоун», «Люба-Люба», «Истории Черной Леи», «Имельда Сантос», «Вишневый ликер».). Мона – персонаж, с одной стороны, автобиографичный, с другой, –

типичный для иммигрантской среды, узнаваемый. Она – кандидат наук, бывший преподаватель одного из российских вузов – находится в самом начале своего тернистого иммигрантского пути. Английский Мона еще знает слабо, и поэтому ей приходится работать уборщицей и по уходу за престарелыми. Мона ухаживает за Любой, старухой-иммигранткой первой волны, из бывших состоятельных. Девяностолетняя Люба – маленькая, кривоногая, невесомая старушка в парике, под которым сиротливо прячется пух седых волос. (Голая Люба в ванной напоминает «розового, сморщенного лягушонка».) Люба капризна, у нее скверный характер. Когда Люба нанимает Мону на работу, она открыто говорит, что будет платить ей шесть долларов в час. Может платить и восемь, но «нельзя портить людей». Любе понадобились наличные, и она безжалостно отсылает Мону в банк, когда на улице ливень и даже зонт не спасет. В итоге, Мона промокает до нитки, но не вымещает зло на вредной, но беспомощной старухе. Мона понимает, что Люба есть Люба – продукт возраста и эпохи – и жалеет ее. «Давайте я Вам голову помою», – сочувственно предлагает Мона, увидев жалкий, свалявшийся пух Любиных волос.

Большакова не морализует, не осуждает Любу. Она просто мастерски описывает характер, оставляя за читателем право наклеивать ярлыки и расставлять точки над i.

В цикле рассказов «Истории Черной Леи» Мона работает уборщицей в корпорации. Работа, мягко говоря, не престижная. Надо убрать два этажа здания вместе с офисами и туалетами, загрузить мусор в мешки и спустить эти огромные мешки на лифте в подвал.

Когда менеджер узнает, что Мона – кандидат наук и бывший преподаватель колледжа, он в недоумении восклицает:

Ты у нас уже третий профессор. И что вам дома не сидится?

Устав от тяжелой, грязной работы, Мона иногда сама с горечью сокрушается:

Черт меня понес на эти галеры!

Ситуация весьма типичная для новой иммигрантки. Ну кто из нас в первые годы жизни в Америке не восклицал нечто подобное!

Однако героиня Большаковой, наделенная упорством и трудолюбием, справляется с тяжелой работой и выживает в экстремальных условиях. Как и многие, прошедшие через «эти галеры», Мона вечерами работает, а днем учится на курсах. (Все мы работали и учились. Кто на бухгалтера, кто на программиста, кто на медсестру, кто на библиотекаря…)

Работая уборщицей, Мона общается с другими героинями рассказов: Черной Леей, Толстой Гретой, Длинной Зиной, Красивой Машей. У каждой женщины – характерное прозвище. Здесь никого не интересует твоя фамилия. Тебе дали кличку, соответствующую твоему облику, и ты на нее откликаешься. И это не обидно. Просто так легче общаться. Во время ланча женщины сидят в дешевом кафе, слушают рассказы Черной Леи и вставляют свои комментарии. У Моны, наверное, тоже была кличка, но автор об этом умалчивает.

Герой одного из рассказов Черной Леи называет себя просто Талиб. Это и имя, и фамилия, и социально-этническая принадлежность, и политические взгляды. Его друзья – тоже Талибы. Талиб приударяет за Черной Леей, хотя она ему по возрасту в матери годится. В начале Черная Лея даже как-будто симпатизирует Талибу. Талиб или не Талиб – все люди одинаковы – как бы рассуждает Большакова, но в конце рассказа она все же вопрошает читателя устами Черной Леи:

Кто командовал «огонь», когда расстреливали Будду?

И читатель делает свой безошибочный вывод: Талиб – убийца.

В рассказе «Имельда Сантос» Большакова описывает больницу. У главной героини, Моны, случается сердечный приступ, и она попадает в emergency room. В этом рассказе тоже, казалось бы, ничего не происходит, кроме того, что меняются медсестры (Белый Ангел сменяет Черного Ангела) и испаноязычная старуха беспрерывно выкрикивает рефреном одну и ту же фразу:

My name is Imelda Santos. I need help!

Этот рассказ – квинтэссенция точных авторских наблюдений повседневной жизни в больнице. Старуха кричит, но к ней никто не подходит, потому что все здесь полагается делать по протоколу. Ведь старуху уже осмотрел резидент, и ей дали таблетку болеутоляющего. Таблетка должна вот-вот подействовать. Так зачем подходить к старухе? Только время терять.

Как и в других рассказах, авторский стиль и язык повествования отличается яркой образностью. Приведу хотя бы эти два примера:

По-испански строчит, как на швейной машинке.

Холодно здесь, как в сугробе… Ночь, лекарство, боль. Здесь всегда ночь.

В сборнике Большаковой нет слабых рассказов. Каждый из них представляет собой образец интересной, своеобычной, добротной прозы. Горько-ироничный, написанный на тонкой грани между юмором и драмой, рассказ «Хургада» – тому яркий пример. Автор повествует о жизни обычной русской продавщицы Нинки, у которой бандиты отобрали хорошую квартиру за мужнины долги. Нинка покорно приняла свою судьбу и поселилась в «хрущобе». Мужа она выгнала и пашет на себя и детей-подростков. Две недели в месяц она работает продавщицей в магазине, а другие две недели «отдыхает по хозяйству» в деревне у своей матери. Нинку иногда навещает Петрович.

Ходил бы чаще. Здоровье есть, да у него семья, дети, внуки, жена хорошая, и чаще он не может. А Нинке и не надо чаще. Ей это ни к чему совсем. А Петровичу нравится, так она его пускает.

«Любовь» с Петровичем – единственное развлечение в Нинкиной беспросветной жизни, которую она полностью принимает, потому что другой жизни себе и не представляет. Когда Нинкина сменщица Ленка рассказывает ей о том, что побывала на египетском курорте в Хургаде, Нинка удивленно восклицает:

Чего ты туда поперлась? Египет, Господи!

В конце рассказа потрясенная Ленкиной поездкой в Хургаду, Нинка видит сон, как будто она уплывает в мировой океан.

Своеобычен рассказ-сказка «Где ты, Фрейдл?» Фрейдл – символ свободной девушки из Манхэттена. Вездесущая, многоликая Фрейдл легко меняет имена и занятия. Она является читателю то ортодоксальной еврейкой – секретаршей в офисе, то ирландкой по имени Фрэн, которая работает официанткой в баре, то вдруг становится водителем такси. Фрейдл-Фрэн неуловима, как людской поток в Манхэттене.

С интересом читаются эссе «Русский джентльмен» и «Бесплатное погребение». Трогательно теплой грустью и душевностью пронизаны эти короткие зарисовки, повествующие о последних днях и печальном конце двух крупных русских поэтов: Александра Межирова и Виктора Урина.

Большакова – мастер диалога, разговорной речи, в которой встречаются интересные словечки, то ли авторские неологизмы, то ли перлы, подслушанные у народа. Например, «стиль баракко», «кооперативы для среднедоходных», «раз уж пошла такая пруха». В рассказах «Покосные дети» и «Любовники» Большакова использует натуралистические детали, которых можно было избежать. В рассказе «Однова живем», наряду с сочной разговорной речью, встречаются вульгаризмы и ненормативная лексика. Понятно, что эта лексика нужна для наглядного описания характера героя-иммигранта. Так он думает, так выражает свои мысли. Иначе не умеет. Однако, вульгаризмов здесь слишком много. Явный перехлест. Впрочем, это уже вкусовщина. Вполне возможно, что многим читателям рассказ «Однова живем» даже очень понравится, и вульгаризмы их не покоробят.

Рассказ «Однова живем» – единственный в сборнике, который не пришелся мне по вкусу. Остальные «забугорные сказки» я прочитала с большим интересом. Они написаны ярким, сочным языком, интересны по сюжету, философичны и заставляют думать о жизни в поисках вечных истин, затерянных где-то между не всегда четкими понятиями добра и зла. Нина Большакова – бесспорно талантливый прозаик, и ее новая книга – весомое литературное явление в жанре короткого рассказа.

Елена Литинская

6.1.11