May 042011
 

ИВАН САВИН

Иван Савин (настоящее имя Иван Иванович Саволайнен, фин. Savolainen; 29 августа (10 сентября) 1899, Одесса — 12 июля 1927, Гельсингфорс) — русский поэт, писатель, журналист. Участник белого движения, эмигрант первой волны. Был популярен в среде русской эмиграции

Дед Ивана Савина по отцу, Йохан Саволайнен, был финским моряком, осевшим в России и женившимся на гречанке, которую встретил в Елисаветграде.

Их сын Иван Саволайнен (старший) женился на Анне Михайловне Волик, вдове. Этот брак заключён по страстной любви. В её жилах текла молдавская и русская кровь. Анна Волик была старше Саволайнена на 10 лет, и у неё к тому моменту было пятеро детей. У них родилось трое детей: Иван Савин, его брат Николай и сестра Надежда (Диля)

Супруги через несколько лет разошлись и в продолжении шести лет не встречались, но у всех восьмерых детей была настоящая родственная связь и любовь.

Детство и юность Ивана Савина прошли в городке Зеньков Полтавской губернии. Окончив гимназию, он пошёл добровольцем в кавалерию армии генерала Деникина. Служил в уланском эскадроне 3-го сводного кавалерийского полка Добровольческой армии. «Вся семья Савина быда сметена ураганом революционных событий и гражданской войны,» пишет в своих восплминаниях жена поэта Людмила Владимировна Савина-Сулимовская. Два старших брата были расстреляны в Крыму. Пятнадцатилетний Коля был убит в бою, Борис был зарублен красными, Иван попал в плен к большевикам, где его жестоко пытали, о чем он правдиво пишет в своей автобиографической повести «Плен.»

В 1921 году Савин попал в Петроград и уже оттуда вместе с отцом уехал в Финляндию. Короткий срок оставлен был поэту для творчества. Измученный войной, пленом, пытками физическими и душевными, Савин наконец вырвался в Финляндию в 1922 году, как финский гражданин.

Попав в Финляндию, Иван Савин первые месяцы провел в санатории, подрабатывая одновременно грузчиком. Именно в это время начинается наиболее активный период его журналистской и писательской деятельности. В 1924 году он становится собственным корреспондентом в Финляндии целого ряда изданий российского зарубежья: берлинской газеты «Руль», рижской «Сегодня», белградской «Новое время». В хельсинкском ежедневнике «Русские вести» с 1922 по 1926 год Савиным было опубликовано более 100 рассказов, стихов и очерков.

В 1926 году в Белграде вышел его единственный прижизненный сборник стихов «Ладонка», изданный Главным правлением Галлиполийского общества.

Иван Савин, кроме занятий литературой, хорошо играл на рояле, рисовал, был театралом. При Кружке русской молодёжи работала Студия любителей драматического искусства, в постановке которой шли и пьесы поэта. Иногда на сцену выходил и сам автор. В газетной рецензии тех лет отмечается: «Наибольший успех имел шарж И. Савина „Служитель муз“. Сама пьеса произвела очень хорошее впечатление оригинальностью сюжета. Разыграна она была живо и интересно. Особенно следует отметить искренность и правдивость тона г-на Савина (Служитель муз)». О другом спектакле, по пьесе «Молодость», театральный критик пишет: «Прекрас­но провел роль Лесницкого И. И. Савин, которому удались искренний, теплый тон, про­никновенность обреченности и глубокий драматизм переживания».

Скончался 12 июля 1927 года от заражения крови после неудачной операции

Талант Ивана Савина высоко ценили Бунин и Куприн. Илья Репин жалел, что не успел написать портрет Савина. Бунин уже после смерти Савина так оценил его поэтический дар: «То, что он оставил после себя, навсегда обеспечило ему незабвенную страницу в русской литературе. Во-первых по причине полной своеобразностью стихов и их пафоса. Во-вторых по той красоте и силе, которыми звучит их общий тон. Некоторые же строфы — особенно».

В 1956 году в США вышло 2-е, дополненное издание «Ладанки», а к 60-летию со дня смерти вдова поэта Людмила Сулимовская-Савина издала книгу «Только одна жизнь. 1922—1927» (1988), включившую стихи и прозу, перепечатанную из эмигрантской периодики 1920-х.

«Как все поневоле замкнувшиеся души, потрясенный большой личной неудачей, пораженные трагедией, все внутреннее кипение своих молодых сил Савин отдал подвижнеческой мечте и эта мечта была подарена России, чаяниями о России и любовью к ней. От всех его стихов веет неподдельным, неизменно скромным страдальчеством. Но и чрез него, за этими мотивами неизлечимой грусти всегда и постоянно слышатся ноты бодрости. Она нигде не подчеркнута, – поэтому особенно убедительна. Стихи Савина – интимная исповедь, и этой исповеди нельзя не верить.» Так пишет о его поэзии Петр Пильский.

А так отозвался на его смерть Иван Бунин: «То, что он оставил после себя, навсегда обеспечило ему незабвенную страницу в русской литературе…Ему не было еще и двадцати, когда он пережил начало революции, затем гражданскую войну, бои с большевиками, плен у них после падения Крыма… Он испытал гибель почти всей своей семьи, ужасы отступления, трагедию Новороссийска… После падения Крыма он остался больной тифом на запасных путях Джанкойского узла, попал в плен… Узнал глумления, издевательства, побои, голод, переходы снежной степи в рваной одежде, кочевания из ЧЕКИ в ЧЕКУ…»

Имя и творчество Ивана Савина стали известны в России лишь в начале 1990-х годов.

Я – Иван, непомнящий родства,
Господом поставленный в дозоре.
У меня на ветреном просторе
Изошла в моленьях голова.

Все пою, пою. В немолчном хоре
Мечутся набатные слова:
Ты ли, Русь бессмертная, мертва?
Нам ли сгинуть в чужеземном море!?

У меня на посохе – сова
С огневым пророчеством  во взоре:
Грозовыми окликами вскоре
Загудит родимая трава.

О земле, восставшей в лютом горе,
Грянет колокольная молва.
Стяг державный богатырь – Бова
Развернет на русском косогоре.

И пойдет былинная Москва,
В древнем Мономаховом уборе,
Ко святой заутрене, в дозоре
Странников непомнящих родства.

  *****

         И смеялось когда-то, и сладко   
         Было жить, ни о чем не моля,
         И шептала мне сказки украдкой
         Наша старая няня — земля.

  И любил я, и верил, и снами
  Несказанными жил наяву,
  И прозрачными плакал стихами
  В золотую от солнца траву . . .

Пьяный хам, нескончаемой тризной
Затемнивший души моей синь,
Будь ты проклят и ныне, и присно,
И во веки веков, аминь!

*****

Когда палящий день остынет
И солнце упадет на дно,
Когда с ночного неба хлынет
Густое, лунное вино,

Я выйду к морю полночь встретить,
Бродить у смуглых берегов,
Береговые камни метить
Иероглифами стихов.

Маяк над городом усталым
Откроет круглые глаза,
Зеленый свет сбежит по скалам,
Как изумрудная слеза.

И брызнет полночь синей тишью.
И заструится млечный мост…
Я сердце маленькое вышью
Большими крестиками звезд.

И, опьяненный бредом лунным,
Ее сиреневым вином,
Ударю по забытым струнам
Забытым сердцем, как смычком…

******

А проклянешь судьбу свою,
Ударит стыд железной лапою,—
Вернись ко мне. Я боль твою
Последней нежностью закапаю.

Она плывет, как лунный дым,
Над нашей молодостью скошенной
К вишневым хуторам моим,
К тебе, грехами запорошенной.

Ни правых, ни виновных нет
В любви, замученной нечаянно.
Ты знаешь… я на твой портрет
Крещусь с молитвой неприкаянной..

Я отгорел, погаснешь ты.
Мы оба скоро будем правыми
В чаду житейской суегы
С ее голгофными забавами.

Прости… размыты строки вновь…
Есть у меня смешная заповедь:
Стихи к тебе, как и любовь,
Слезами длинными закапывать.

*****

Мне больно жить. Играют в мяч
Два голых мальчика на пляже.
Усталый вечер скоро ляжет
На пыльные балконы дач.
      Густым захлебываясь эхом,
      Поет сирена за окном…
      Я брежу о плече твоем,
      О родинке под серым мехом…
Скатился в чай закатный блик,
Цветет в стакане. Из беседки
Мне машут девушки-соседки
Мохнатым веером гвоздик:
          «Поэт закатом недоволен?
          Иль болен, может быть поэт?
          Не знаю, что сказать в ответ,
          Что я тобой смертельно болен!»

*****
Это было в прошлом на юге,
Это славой теперь поросло.
В окруженном плахою круге
Лебединое билось крыло.
Помню вечер. В ноющем гуле
Птицей несся мой взмыленный конь.
Где-то тонко плакали пули.
Где-то хрипло кричали: огонь!

Закипело рвущимся эхом
Небо мертвое! В дымном огне
Смерть хлестала кровью и смехом
Каждый шаг наш. А я на коне.
Набегая, как хрупкая шлюпка
На девятый, на гибельный вал,
К голубому слову—голубка—
В черном грохоте рифму искал.

*****
А проклянешь судьбу свою,
Ударит стыд железной лапою,—
Вернись ко мне. Я боль твою
Последней нежностью закапаю.

Она плывет, как лунный дым,
Над нашей молодостью скошенной
К вишневым хуторам моим,
К тебе, грехами запорошенной.

Ни правых, ни виновных нет
В любви, замученной нечаянно.
Ты знаешь… я на твой портрет
Крещусь с молитвой неприкаянной..

Я отгорел, погаснешь ты.
Мы оба скоро будем правыми
В чаду житейской суегы
С ее голгофными забавами.

Прости… размыты строки вновь…
Есть у меня смешная заповедь:
Стихи к тебе, как и любовь,
Слезами длинными закапывать…

НОВЫЙ ГОД
Никакие метели не в силах
Опрокинуть трехцветных лампад,
Что зажег я на дальних могилах,
Совершая прощальный обряд.
Не заставят бичи никакие,
Никакая бездонная мгла
Ни сказать, ни шепнуть, что Россия
В пытках вражьих сгорела дотла.
Исходив по ненастным дорогам
Всю бескрайнюю землю мою,
Я не верю смертельным тревогам,
Похоронных псалмов не пою.
В городах, ураганами смятых,
В пепелищах разрушенных сел
Столько сил, столько всходов богатых,
Столько тайной я жизни нашел.
И такой неустанною верой
Обожгла меня пленная Русь,
Что я к Вашей унылости серой
Никогда, никогда не склонюсь!
Никогда примирения плесень
Не заржавит призыва во мне,
Не забуду победных я песен,
Потому что в любимой стране,
Задыхаясь в темничных оградах,
Я прочел, я не мог не прочесть
Даже в детских прощающих взглядах
Грозовую, недетскую месть.
Вот зачем в эту полную тайны
Новогоднюю ночь, я чужой
И далекий для вас, и случайный,
Говорю Вам: крепитись! Домой
Мы поидем! Мы придем и увидим
Белый день. Мы полюбим, простим
Все, что горестно мы ненавидим,
Все, что в мертвой улыбке храним.
Вот зачем, задыхаясь в оградах
Непушистых, нерусских снегов,
Я сегодня в трехцветных лампадах
Зажигаю грядущую новь.
Вот зачем я не верю, а знаю,
Что не надо ни слез, ни забот.
Что нас к нежно любимому Краю
Новый год по цветам поведет!
*****
Ты кровь их соберешь по капле, мама,
И, зарыдав у Богоматери в ногах,
Расскажешь, как зияла эта яма,
Сынами вырытая в проклятых песках.
Как пулемет на камне ждал угрюмо,
И тот, в бушлате, звонко крикнул: «Что, начнем?»
Как голый мальчик, чтоб уже не думать,
Над ямой стал и горло проколол гвоздем.
Как вырвал пьяный конвоир лопату
Из рук сестры в косынке и сказал: «Ложись»,
Как сын твой старший гладил руки брату,
Как стыла под ногами глинистая слизь.
И плыл рассвет ноябрьский над туманом,
И тополь чуть желтел в невидимом луче,
И старый прапорщик во френче рваном,
С чернильной звездочкой на сломаном плече
Вдруг начал петь — и эти бредовые
Мольбы бросал свинцовой брызжущей струе:
Всех убиенных помяни, Россия,
Егда приидеши во царствие Твое…

*****
…Липы да клевер. Упала с кургана
Капля горячего олова.
Мальчик вздохнул, покачнулся и странно
Тронул ладонями голову.
Словно искал эту пулю шальную.
Вздрогнул весь. Стремя зазвякало.
В клевер упал. И на грудь неживую
Липа росою заплакала.

*****
        Брату Борису
Не бойся, милый. Это я.
Я ничего тебе не сделаю.
Я только обовью тебя,
Как саваном, печалью белою.
Я только выну злую сталь
Из ран запекшихся. Не странно ли:
Еще свежа клинка эмаль.
А ведь с тех пор три года канули.
Поет ковыль. Струится тишь.
Какой ты бледный стал и маленький!
Все о семье своей грустишь
И рвешься к ней из вечной спаленки?
Не надо. В ночь ушла семья.
Ты в дом войдешь, никем не встреченный.
Не бойся, милый, это я
Целую лоб твой искалеченный.

 

Подготовила ЕЛЕНА ДУБРОВИНА

avatar

Елена Дубровина

Елена Дубровина – поэт, прозаик, эссеист, переводчик. Родилась в Ленинграде. Уехала из России в конце семидесятых годов. Живет в пригороде Филадельфии, США. Является автором сборников стихов «Прелюдии к дождю» и «За чертой невозвращения» и «Время ожидания», романов на английском языке «In Search of Van Dyck» и «Portrait in an Oval Frame», а также сборников рассказов «Portrait of a Wandering Soul», «The Dying Glory» и «Черная луна». Составитель и переводчик антологии «Russian Poetry in Exile. 1917-1975. A Bilingual Anthology» Ее стихи и литературные эссе печатались в различных русскoязычных периодических изданиях, таких как «Новый Журнал», «Континент», «Грани», «Встречи», «Новое русское слово», «Литературная газета», «Московский комсомолец» и др. В течение десяти лет была в редакционной коллегии альманаха «Встречи». Является главным редактором американских журналов «Поэзия: Russian Poetry Past and Present» и «Зарубежная Россия: Russia Abroad Past and Present». Входит в редакцию журнала «Гостиная». Последние годы пишет по-английски и публикуется в американской периодике. В 2013 году Всемирным Союзом Писателей ей была присуждена национальная литературная премия им. В. Шекспира за высокое мастерство переводов.

More Posts

  4 Responses to “ИВАН САВИН: биография и творчество”

  1. avatar

    Огромное спасибо за возможность прикоснуться к творчеству и судьбе русского поэта, Елена.
    Поэты живы, пока звучит их Слово, пока о них помнят.
    С уважением и благодарностью, Людмила.

  2. avatar

    Елена, спасибо Вам за знакомство с прекрасным поэтом, за минуты светлой радости и печали.
    От всей души поздравляю Вас и Ваших коллег с большим праздником — Днём Победы!
    С уважением, Катерина.

  3. avatar

    Большое спасибо. Очень хорошо, что Вы дали возможность узнать не только биографию, но и, главное- прочесть стихи. Не найти книг, но зато благодаря Вам, стихи будут прочтены!

  4. Здравствуйте, Елена! Простите за нескромность, хотел бы предложить Вашему журналу свои стихи. Возможно ли это? Если да, то на какой электронный адрес можно было бы выслать подборку. Заранее благодарю.
    С уважением
    Валерий Пайков (Израиль)

Leave a Reply to Людмила Cancel reply

(Необходимо указать)

(Необходимо указать)